Самих фанатиков я насчитал около десятка. Те, кто не пинал мужика, разделились на две кучки. Половина крутилась вокруг женщин, рыпаясь на них, как какие-то дикари. А вторая носилась по двору, что-то таская из дома и ещё целых сараев. Что-то скидывалось прямо на землю, под ноги главному. А что-то сразу отправлялось в грузовик, кузов которого торчал из-за дома.
Пользуясь дальномерной шкалой прицела, перепроверил себя. В принципе, плюс-минус правильно определил. Полтора километра до них было. Многовато, но территория между нами, в принципе, позволяла приблизиться. Вопрос в том, что с отходом будут проблемы, когда меня срисуют.
Но, подгоняемый нетерпением шакраса, который явно решил, что и этот беспредел не пройдёт в профсоюзе хищников, я уже скользнул в ближайшие заросли кустарника. Потому что полностью был согласен со своим геномом.
Глава 9
Я оторвался от оптического прицела и оценил пространство впереди. Первые сто метров от хутора тянулись аккуратные, ровные грядки с разнообразной зеленью. Что-то типа петрушки, морковки, тут я тоже не эксперт. Вершки какие-то, без корешков, частично местные — для меня главное, что они не закрывали обзор.
Следующие метров двести тоже были засажены чем-то очень похожим на смесь арбузов и дыней. По форме вытянутая дыня, она же «Торпеда», только полосатая, как арбуз, и по цвету зелено-жёлтая. Выглядели они аппетитно, а генетическая память намекала, что и на вкус они сладкие и освежающие.
Дальше, а, соответственно, ближе ко мне шли заросли кукурузы. Пожелтевшие и частично засохшие, но высокие и плотно посаженные. И к счастью, шли они не сплошняком: было как минимум три широких просеки, с которых хорошо просматривался хутор. И что ещё важнее — крайняя полоса расширялась и тянулась ещё почти километр в мою сторону. Соответственно, пути отхода будут как раз через это поле. С другой стороны, и фанатики через него за мной пойдут. Но норм, мне просто потеряться нужно и отработаем по обстоятельствам.
Дальше шла обычная, необработанная степь. С десяток разбросанных по площади акаций и раскиданные, а, точнее, не убранные булыжники. Парочка были совсем крупными, за которым я мог бы поместиться целиком.
Я приглядел сразу два камня и более-менее толстое дерево на разных отметках. Триста метров, практически сразу за арбузным полем, потом пятьсот и крайнее на семистах метрах. Выдвинулся, тенью проскользнул до края кукурузного поля, периодически припадая к траве и проверяя, что происходит на хуторе.
Время поджимало. Там уже били кого-то другого, а потом и вовсе раздался выстрел. Прекрасно, значит, сектанты вооружены. Не все, но как минимум трое точно — я разглядел пистолеты. Что-то типа ТТ или даже браунинги. Ставки повышаются, но в пределах разумного. Меня больше смущал их главный — опять прилично-деловой в свободном костюмчике без воротничка. У него на лице была всего одна татуировка — перевёрнутый крест под глазом, и выглядел он вполне обычно.
Как, впрочем, и сами фанатики выглядели не такими уродами, как те, кто пришёл в больницу. Эти тоже были лысыми и с раскрашенными макушками. Возможно, это был пепел, а не краска. А глаза с носом, наоборот, были извазюканы углем. Какая-то смесь маскировочного грима и очередного таинственного символа. Тела были забиты татуировками, но каких-то особых язв или корост на коже я не увидел. Видимо, свеженькие, ещё не успевшие перебрать с мутацией. Хотя вели они себя уже как наркоманы в состоянии ломки. Метались, то орали на пленных, то дико ржали.
Хотел мысленно сказать: звери, а не люди. А потом понял, что таким сравнением настоящих зверей оскорбить могу.
Стреляли в одного из мужчин. Пока в ногу. И судя по крикам и поведению главаря, который для пыток руководил двумя амбалами, они что-то пытались узнать. Пытали самого старого, угрожая расправой семье. Периодически главарь переставал орать и присаживался впритык к старику, вероятно, переходя в режим доброго полицейского. Наверное, даже обещал, что никого не тронут. Но даже мне с такого расстояния было очевидно, что фанатики, пускающие слюни на девушек, никого просто так не отпустят.
Я решил рискнуть и поторопился на самую ближайшую позицию. Триста метров, вполне подъёмная дистанция, чтобы бить в головную мишень.
Когда я оказался на позиции, крики усилились. Вопили, кажется, уже всё. Сектанты грубо и похотливо, а местные так, будто их уже резать начали. Меня аж скрутило — неожиданно, подключились обострённые чувства шакраса, и меня захлестнула волна чужого страха, боли и отчаянья. И я даже не знаю, чья сильнее: мужчин, которые не могут защитить свою семью, или женщин, которые уже поняли, что их ждёт.