Потянул спусковой крючок я где-то за секунду, как что-то появилось из песка. Первый, наверное, это был червь, взвился в воздух, разбрасывая во все стороны песок, раскрыв круглую пасть. Еще и шипел, как сигаретный бычок, опущенный в воду. Только этот гаснуть не собирался. И даже, когда пуля поймала его на излете, вырвав из мерзкой тушки шмат кожи, мяса и какой-то слизи, все равно не сразу успокоился.
— Да чтоб вас всех, — взревела Клара. — Это сердцееды!
— Ага, так и понял, что милые существа…
Я отступил, ускоренно перезаряжаясь. Подбитый червяк, наконец, затих, но чуйка шакраса указывала еще как минимум на четверых. И два тут же выпрыгнули из воды. Не долетев до меня, шмякнулись на песок и, извиваясь, наперегонки поползли вперед.
Я выстрелил, пробив лоснящуюся на солнце шкуру. Вмял червя в песок и перехватил винтовку, собираясь орудовать прикладом. Но тут сбоку мелькнула тень Клары, и перед глазами с бешеной скоростью пронеслась лопата. И влетела в песок, даже не заметив, что прошла сквозь червя.
— Фух, не дождевой… — выдохнул я, глядя, что половинки скрючились и завяли, и бросился за второй лопатой.
Завис на мгновение перед машиной, выбирая топор или лопату. И по наитию от шакраса выбрал топор. Вернулся на дорогу, где Хобс уже перекапывала еще двух черных слизней, и еле удержался на ногах. Земля задрожала, а вода в луже начала куда-то исчезать. Вслед за ней начал схлопываться и песок, уходя вниз и расширяя яму. Получилось что-то типа воронки с расширяющимися краями, которая все время росла, стараясь добраться до наших ног.
Я мельком обернулся на машину, до колес оставалось всего метров пять, а воронка уже в диаметре была все десять. Мы с Кларой то и дело отступали, но никак в голове не срабатывал звоночек, что надо бросать все и улепетывать со всех ног. Действие завораживало, пробуждая азарт. Я мельком глянул на Клару, но она лишь крепче стиснула черенок лопаты. И еще мне показалось, что тень она отбрасывает не свою. Но это уже точно воображение разыгралось.
— Если в ловушку никто не попал, то сейчас сам вылезет, — хриплым голосом сказала Клара и перехватила лопату. Вспомнила, похоже, что рука еще болит.
Я тоже вспомнил про рекомендации Нолана и решил сменить топор на винтовку, но мысли эти запоздали. В глубине воронки забурлил мокрый песок, что-то изнутри его выдавливало неровными шариками. Почти как песочные замки на берегу моря, но ассоциацию я докрутить не успел. Внизу все разлетелось фонтаном песчаных брызг, и на нас бросилась черная извивающаяся туша.
Я успел отсчитать первые два метра блестящей и, наверное, скользкой шкуры. И тут же над краем воронки показалась круглая пасть безглазого червя. Но нас он все равно прекрасно чуял, только не смог сразу определиться с выбором. Разинул беззубую, на первый взгляд, пасть, в которую при желании мы бы вдвоем поместились, и зашипел, выпустив наружу под сотню зубов по всему кругу.
Клара тоже зашипела, а я лишь матюкнулся от резкой боли в ребрах, но ударили мы почти одновременно. Я топором, а Хобс лопатой. У меня удар получился наискосок — легко пробил шкуру, потом выломал несколько зубов, просвистел насквозь и застрял в нижней части челюсти. А Клара, отстав лишь на мгновение, ударила плашмя, но с такой силой, что пасть червя схлопнулась, а черенок переломился.
— А вот теперь валим! — крикнула Клара и первая бросилась к машине.
Монстр дернулся, вырвав у меня из рук топор, и свалился на дно воронки. Закрутился там, продолжая шипеть, но уже как-то шепеляво, а потом развернулся, продемонстрировав, наконец, свой хвост. Неожиданно раскрыл его, продемонстрировав запасную пасть, и снова попер наверх. Уже не так быстро, топор застрявший, видимо, теперь уже в жопе цеплялся за песок.
За спиной раздался нетерпеливый, протяжный автомобильный гудок. А у меня в ушах он почему-то превратился в ворчание шакраса: «Ты с первого раза не понял, да? Покусали его и хватит! Валим!»
Когда слизняк выскочил из воронки, я уже висел на раме. А Клеткаваген, кряхтя и скрипя железом, разворачивался и набирал ход. Уносясь обратно в степь.
— Объедем, я другую дорогу знаю, — сказала Клара. — Странно, конечно, что здесь сердцееды ловушку устроили, до Долины змей еще сорок километров.
— В смысле Долины змей?
— Ну я же говорила, что в бункерах теперь змеи живут, забыл?
— Помню, но я думал, что ты фигурально выразилась. Типа пыль да туман, бурьян да змеи. Типа заброшка обычная, — я втиснулся в кабину прямо на ходу.