Вернулся к своему дереву, возле которого уже крутился паук, и замер, прикинувшись кустом. На пауке сработало, он лишь поочерёдно скользнул по мне всеми своими глазами и дальше потопал по своим делам. Оказавшись на дереве, оформил все места, через которые меня могли заметить ветками, но так, чтобы самому было удобно вести огонь и менять цели. Пристроил винтовку рядом и принялся наблюдать. Когда стало клонить в сон, закапал в глаза «Мятные капли», а когда проголодался, то выпил «Малокровки».
Давно они у меня уже, а попробовал только сейчас. Стал прислушиваться к ощущениям, пытаться отследить какие-то кардинальные изменения в организме. От «Мяты» эффект был, как от холодного компресса на глаза. И не только на глаза — освежающий холодок пробежал по всему лицу, перескочил на шею и волной пронёсся до кончиков пальцев. А от «Малокровки» будто бы даже температура тела упала, появилось желание потянуться, но так чтобы один раз, а потом замереть и вообще не двигаться. Меня нет — я ветка.
Ждём.
Первые осмысленные движения начались с рассветом. Если до этого стражники лишь бесцельно бродили по балконам, возможно, даже не вглядываясь в окружающий лес. Пару раз пытались, но взгляд был совершенно бессмысленный и не цепкий. То с первыми лучами солнца оживились. Хотя это больше было похоже на нервозность, и, возможно, первые признаки ломки. До какого-то пика это напряжение дорасти не успело, бригадир собрал всех своих, что-то им сказал и что-то раздал. Судя по их радости, явные гнилые стимуляторы.
Пока проходил этот сектантский акт, из дома охраны вышла запасная бригада с новым десятником. Эти были посвежее, либо уже, либо ещё заряженные. Они довольно бодро рассредоточились по лагерю и начали активно глазеть по сторонам. По сути, произошла пересменка. Бригадиры пообщались и теперь уже первый увёл своих в казарму, а второй занял место в кресле.
Снова ждём.
Не считая пленников, ранних пташек в лагере, похоже, не было. Бедолаги точно проснулись, но всячески старались не привлекать к себе внимание охраны. Есть не просили, пустыми мисками не гремели и вообще старались ещё меньше отсвечивать, чем во сне. Сурово, видать, тут с ними обходились, что так быстро пропала любая тяга к сопротивлению. В одной только клетке, кто-то крупный, но с довольно детским лицом подошёл к клетке и попытался позвать охранника, но его тут же схватили свои и затащили в тень. Произошла небольшая потасовка, от которой у меня слегка задвоилось в глазах, и все затихли.
Ну, по крайней мере, близнецов я нашёл. И пусть фотографий мне Ульрик не показывал, то вряд ли здесь найдётся ещё два таких юных крепыша.
Первый жаворонок появился из центрального здания. Мужичок с лысиной (не бритый, как фрики, а с естественным пятном на макушке), одетый по гражданке в нечто, похожее на врачебный халат. Только цвет серый и на груди была вышита большая нашивка с логотипом «Искателей». Он поздоровался с бригадиром, зевнул, протёр халатом очки и пошёл открывать лабораторию. Минут через десять к нему присоединились ещё три таких же «учёных». Седой дед, ещё один очкарик и полная женщина средних лет с очень серьёзным лицом. Будто она завхоз местного отделения инициации и мутации.
Моего доктора среди них не было. Но я не унывал, первая четвёрка пока лишь наводила порядок. Вымывали старую кровь и вёдрами скидывали какой-то мусор с мостиков. Что именно там было, я не видел, но пауки сбежались с таким же азартом, как до этого фрики на раздачу своего сладкого.
Ждём.
И Датча ждём. Мы прикидывали по карте и общему расстоянию, что у меня будет фора практически в сутки. Это при самом лучшем для каравана Датча раскладе. Если нигде не встрянут, если не попадутся патрулям и если народ в лагере моментально соберётся. Итого, они здесь будут только к вечеру.
Ждём и наблюдаем.
Лагерь, наконец, начал просыпаться. Пленники все больше шевелились, им даже еду начали разносить в вёдрах и стальных тазиках. Не знаю, что там было за хрючево, но такой же тазик отправился и на парковку для животных в клетках. Ещё появился какой-то мужик в чёрном комбинезоне и, взяв двух охранников, спустился к грузовикам. Открыл капот самого дальнего и начал в нём ковыряться. А охрана в этот момент длинными палками начала шерудить по земле, отгоняя появившихся пауков.
Учёные в лаборатории закончили с уборкой. Один из очкариков скрылся в главном здании, а женщина мелькнула на втором этаже. Открыла все окна, из которых уже через пару минут потянулись тонкие струйки дыма. Кажись, что-то варить начали.
В дверях появился седой, он шёл, постоянно оборачиваясь назад и что-то кому-то объясняя. В проёме появилась тень… Ещё шаг… И ещё шаг — и джекпот. На балкон вышли оба: мой Феликс Робертович Брок и, судя по видениям Комы, Борей. Худой старикашка с короткими седыми волосами и такой же седой бородой. Ну прямо дедушка Мороз, который недавно откинулся с зоны. Волосы ещё отрасти не успели, и злоба в глазах не выветрилась. И холодный (во всех смыслах) взгляд очень жестокого человека, которым он одарил и пленников, и охрану, и пауков.