Существо выбрало его. В течение длительного времени оно заманивало в ловушку людей, подбиравшихся достаточно близко, посылая потоки световых волн в их разумы, чтобы подсветить мысли и способности к познанию, а также исследуя интеллект. Все, кто лежал снаружи, не оправдали надежд. Существо отбрасывало их, покорно ожидая появления подходящего человека.
Все это пронеслось через голову Диксона. Затем наступила пауза, позволившая ему усвоить информацию, понять ее. Через некоторое время волны с уже знакомой размеренной медлительностью снова начали биться у него в разуме. Он узнал о существовании обширных тусклых пустот, неизведанных участков пространства, времени и мириад других измерений. Узнал, что в течение длительных периодов, которые еще не имели никакого отношения к настоящему времени, огромный световой пузырь совершил путешествие из какой-то немыслимо далекой точки всего сущего. Диксон понял, что существо возникло из этих серых бесформенных пустот, попало в межзвездное пространство его Вселенной, преследуя великую, но непонятную для него цель, и затаилось в этой пустыне.
И тут поток мысленных волн в очередной раз прервался, и Диксон понял, что снова неподвижно лежит, впитывая эту ошеломляющую информацию. И все же, по какой-то причине он не особо удивился и не проявил даже малейшего недоверия к полученным сведениям. Он стал ждать.
Вскоре поток возобновился. Волны сообщили ему, что в другой части космического пространства существовал мир, который желало это существо… Или нет, не желало. В нем не было ничего человеческого, в том числе и желаний. Мир, который оно собиралось заполучить, кардинально отличался от всех, что знал Диксон. Это был мир, населенный инопланетными существами и построенный в измерениях, непохожих нате, что образовывали его Вселенную.
Живущий там народ поклонялся могущественному Богу. И именно этим объектом поклонения — этим божеством — собиралось стать существо, просвещающее Диксона. Оно пыталось кое-что объяснить ему, но мысленные волны, проходящие через мозг Диксона, были непостижимыми и далекими, они не имели ничего общего со знанием и казались лишь массой бессвязных понятий, лишенных смысла. После нескольких тщетных попыток рассказать Диксону, что стоит за целью своего появления, существо, по-видимому, отбросило данную мысль и продолжало следовать неизвестному плану.
Бог, которого существо намеревалось лишить власти, был очень могущественным; настолько могущественным, что самостоятельно оно не могло свергнуть его, не могло даже преодолеть границы, воздвигнутые для защиты незнакомого нам мира. Оно явно нуждалось в разумном живом существе из мира с иной структурой, чтобы особые силы божества не сумели оказать на него никакого воздействия.
Размеренные колебания волн постепенно дали понять Диксону, что он — избранный посланник. Он должен был во всеоружии отправиться в новый мир, свергнуть бога и помочь своему покровителю захватить эти владения.
И тут последовала долгая пауза. Диксон лежал неподвижно, потрясенный силой неизвестного существа. Оно, должно быть, почувствовало растущее сопротивление в его сознании, потому что через некоторое время колебания возобновились. Диксон понимал, что мог отказаться от этого предложения. Однако ему также стало ясно, что, хотя он был свободен и даже мог продолжать путешествие, в случае отказа ему грозила неминуемая смерть, причем очень неприятная.
В пределах досягаемости не было никакой воды, к тому же, группа туарегов в платках прочесывала пустыню в поисках араба, лежащего в куче грязных белых одеяний около яйцеобразного пузыря. Если я не умру от жажды до того, как меня схватят, то умру от их рук гораздо более страшной смертью. Но, конечно, решение только за мной.
Диксон задумчиво переварил эту информацию и заколебался, хотя понимал, что выбора нет. Еще до того, как он наткнулся на большой пузырь, ему стало ясно, что слепое блуждание по пустыне не кончится ничем, кроме медленной смерти. Даже находясь в успокаивающем трансе, он содрогнулся от мысли о туарегах, поскольку видел жертв туарегских пыток, людей, чудом оставшихся в живых после долгих дней мучений.
Диксон выбросил все это из головы. Да, у меня нет выбора.