Больше всего в этой истории пострадала гордость императора Максимилиана, у которого нагло увели жену. Что самое унизительное, жену увёл жених его дочери Маргарет. Но сама Маргарет, наверное, впоследствии часто благословляла тот день, когда её жених обвенчался с другой. Во-первых, самой ей было тогда всего 11 лет, а во-вторых, будущее приготовило ей карьеру самостоятельного губернатора Нидерландов от имени племянника, и огромное влияние на политику всей Европы.
Перкин Варбек [117]
Император Максимилиан называл его «мальчиком» (ains Jungen knaben), Генри VII — «ребёнком» (the Child), Эдвард Халл и лорд Бэкон — «куклой» (a doll), Фабиан — «несчастным пострелёнком/бесёнком» (unhappy Imp), а официальный воспеватель царствования первого Тюдора, слепой Бернар Анрэ — «бабочкой» (papilione). Тем не менее, все эти описания мало подходят к женатому молодому человеку за 20, трижды вторгавшемуся в пределы Англии и действительно чуть было не скинувшему Генри VII с захваченного им трона, и говорят не столько о предмете описания, сколько о целях, с которыми описание было сделано.
Все признавали, что он был красив, даже очень красив, и обладал всеми манерами принца своего времени. Впрочем, один недостаток в этом сияющем облике всё-таки был замечен послом Генри VII — левый глаз был более тусклым, чем правый. На портрете заметно, что левый глаз отличается от правого, и заметна даже чёрточка, которая может быть шрамом. И дело не в недостатке мастерства художника, если верить ремарке посла. Даже с учётом того, что этот портрет — всего лишь копия с оригинала, хотя и старательно выполненная геральдом Жаком ле Боком в 1560-м году, даже с разметкой цветов на оригинальной картине.
Но проблема не в глазе, разумеется, хотя вокруг этой особенности можно было написать целый трактат при желании. Проблема в том, что никто до сих пор не знает, как подходяще именовать человека, изображённого на портрете — Плантагенет, или Ричард Английский, или Перкин Варбек? И в том, что портрет и без всяких доказательств свидетельствует о поразительном сходстве модели с тем, кто был, по его утверждению, его отцом — с королём Англии Эдвардом IV.
По официальной версии Тюдоров, им самим подписанной, он не был принцем. По этой версии, его отцом был таможенный сборщик Джон Осбек (или Пирс Осбек), и вырос он в Турне, на границе Франции и Бургундии, откуда тётушка отправила его изучать фламандский, когда он был совсем маленьким. Но вскоре началась война между эрцгерцогом Австрии Максимилианом и регентом Нидерландов, и мальчик вернулся домой. Ему не было и 10 лет, когда он отправился в Антверп с местным торговцем Барло, но по прибытии чем-то тяжело заболел. Месяцев через 7, он поступил на службу к Джону Стрю, (английскому?) торговцу, и от него — к супруге Эдварда Брамптона, в качестве пажа. Так он попал в Португалию. Через год, Португалия ему надоела, и он перешёл на службу к какому-то бретонскому купцу, с которым отправился в Ирландию. И вот там йоркистские мятежники наняли его, чтобы он изображал Ричарда Шрюсбери, герцога Йоркского.
Сам сэр Эдвард Брамптон рассказал историю молодого человека по-другому. Его спрашивали — в 1496 году, спрашивали испанские дознаватели. Сэр Брамптон тогда сказал, что мальчик, поступивший на службу к его жене, был сыном сигнальщика Бернала Юберка, отданным в ученики органисту, от которого через несколько лет сбежал. Брамптон рассказывал, что «парнишка» был ассистентом лавочника, торговавшего иглами и кошельками, когда они встретились. Лавка была напротив дома, в котором сэр Брамптон с женой тогда обитали, уехав из охваченного чумой Брюгге, и «Пирс» подружился с французскими детьми, жившими при дворе леди Брамптон, и, когда Брамптоны отправились в Португалию, умолил их взять его с собой — чуть ли не против желания супругов. Из Португалии он, тем не менее, почти сразу уехал, объявив своим господам, что хочет домой. А потом сэр Брамптон узнал, что их «Пирс» объявился в Ирландии как сын Эдварда IV.
Сэр Брамптон в протоколе вообще избегает как-то именовать своего временного слугу, используя пару раз слово “moço” (мальчик-слуга), пару раз — “rapaz” (юнец), и «полагает», что тот называл себя Пирис или Пирс. Впрочем, лорды действительно не знали своих ординарных слуг по именам, так что здесь в принципе удивительно, что сэр Брамптон вообще не отказался от показаний под предлогом, что знать не знает, о ком речь.
117
То, что я здесь пишу о «Перкине Варбеке», я пишу по книге “Perkin”, by Ann Wroe. Говоря по правде, ни его личность, ни личность «Ламберта Симнелла» меня никогда слишком не интересовали. И так было понятно, кто был кто, без излишних копаний. Теперь, когда у меня появилось время для раскопок не только по прямой линии, я читаю то, что рекомендовано. И если по истории «Ламберта Симнелла» мне действительно было что сказать на базе предыдущих материалов, то «Перкин Варбек» (вернее, материалы по его жизни) для меня тема новая. Именно эта книга рекомендована Эшдаун-Хиллом как наиболее тщательно проработанная, поэтому я читаю именно её.