Обе версии «простонародного» происхождения имеют общий, не всегда очевидный для не-современников подтекст. Они описывают искателя приключений, тип хорошо знакомый в Европе тех лет. Это, собственно, объясняет, почему Генри VII так долго ничего не предпринимал против своего «Перкина Варбека». Он, как никто другой, понимал, что написанные высоким стилем эдикты о самозванце просто укрепили бы мнение многих, что «Перкин» — это действительно Ричард Английский. А вот искатель приключений, применяющий свои таланты на благо тех, кто его нанимает, и никак не связанный с нанимателями общей целью и идеологией, был более понятен современнику в качестве фальшивого принца. Одна из ролей, не более того. В это можно было поверить.
“I went into Portugal in the company of Sir Edward Brampton’s wife in a ship that was called The Queen’s Ship”[118], — напишет «Варбек» в своём официальном признании. Согласно всем версиям его жизни, это случилось на Пасху 1487 года. Сам Брамптон свидетельствует о совместном с «Варбеком» периоде чрезвычайно небрежно: малец выплакал себе морское путешествие, но держать у себя Брамптон его не собирался — никаких особых способностей за юнцом не наблюдалось, так что и в пажи он не годился, а от французских сорванцов он, Брамптон, и так уже устал. Когда семейство переезжало в Лиссабон, «Пирсу» дали понять, что он свободен.
Понятно, что протокол писался для Генри VII, и рассказ был для Генри VII. Но и на самом деле, в Португалии никто не заметил связи между самим Брамптоном и «Пирсом», юнец фигурировал во всех бумагах исключительно как паж леди Брамптон. Только Бернар Анрэ утверждал, что именно Брамптон натаскал будущего претендента на трон Англии в тонкостях йоркистского вопроса. Да и в показаниях самого «Перкина Варбека» промелькивает подлинное чувство, когда он свидетельствует о том, что понял — Брамптон не хочет видеть его в Лиссабоне. Именно разочарование погнало его прочь из Португалии.
Что ж, для подростка, кем бы он ни был, сэр Эдвард Брамптон не мог не стать центром маленькой вселенной. Пират и джентльмен, еврей и христианин, придворный, дипломат, моряк, торговец, богач — Брамптон был потрясающей личностью. Он сам появился в Лондоне 1468 года из ниоткуда, заявившись в London Domus Conversorum, пристанище для евреев, пожелавших окреститься. Как тогда было заведено, его крёстным стал сам король. Так Дуарте стал Эдвардом.
По его собственным словам, из Португалии он бежал на ялике, не имея с собой ничего, кроме плаща и меча. После того, как убил на дуэли человека, обозвавшего его «бастардом». Сам Брамптон намекал, что его отцом был человек благородный, но никогда не надевал на себя личину чужого имени. Дуарте из Брандао, позже — Эдвард из Брандао, этого имени ему хватило для взлёта.
Как и полагается искателю приключений, сэр Брамптон не обременял себя ненужным — идеологией и политическими легендами. В 1467 году он был португальцем и евреем, в 1468 — англичанином и христианином, в 1479 году — снова португальцем. Он был йоркистом в королевстве, где правили Йорки. Он перешёл на службу к португальскому королю, когда когда Генри VII захватил престол и его прежние покровители оказались вне закона.
Но его отношения с Ричардом III выглядят интригующе.
К 1484 году Брамптон, и без того разбогатевший на торговле шерстью и вином, спекуляциях с землёй и меняльных рынках, был обладателем очень весомых признаков благодарности от короля Ричарда III. Помимо четырёх поместий в Нортхемптоншире, Брамптону в июле 1483 года было заплачено 350 фунтов (!) за услуги, никаким образом не уточнённые. А в 1484, помимо недвижимости, Брамптон получил освобождение от налогов на сумму 100 фунтов в год на двадцать лет. Такое впечатление, что на этого джентльмена-авантюриста пролился золотой дождь. Но за какие услуги? Как ни удивительно, здесь-то причина была обозначена: за службу, возложенную на него с Пасхи 1485 года. То есть, авансом.
Впрочем, даже если принц Ричард и был в полной тайне отправлен королём Ричардом за границу, в 1489 году для Брамптона, интересы которого требовали примирения с Тюдором, он стал обузой. Брамптон не захотел брать его в Лиссабон, но на волю судьбы не оставил. «Пирс», на самом деле, не удалился на самостоятельные поиски приключений, а был передан на воспитание знаменитому командующему и рыцарю короля Жуана II, по имени Пьеро Ваз да Кунха (Pero Vaz da Cunha). В данном случае, дополнительным бонусом у этого рыцаря исключительных качеств было наличие родственников ему под стать. Все они были знаменитыми турнирными бойцами с международной репутацией. И, конечно, моряками в придачу. Так вот, исповедником в одной из таких экспедиций у рыцаря Пьеро был сам мастер Альваро, проповедник самого короля.
118
Я отправился в Португалию в компании жены сэра Эдварда Брамптона на корабле, который назывался «Корабль королевы».