Чуть ли не основным экспортом средневековой Англии была шерсть. Разумеется, процессированная шерсть стоила дороже, да и места занимала меньше. Соответственно, англичане быстро стали экспертами в изготовлении шерстяной ткани такого качества, что стоила она дороже шёлка. В свою очередь, это подразумевало, что ткань будет богато, ярко и устойчиво окрашена, а это предполагало использование закрепителя краски при прокрашивании. Вообще, все красители тогда были натуральными, разумеется. Красный получали из корня дикой марены; синий — из листьев вайды; оранжевый и красно-коричневый, а также серый — из лишайников ксантории настенной и охролехии; желтый — из луковой кожуры, бархатцев, ромашки, росянки, зверобоя обыкновенного (St. John’s wort), монастырского ревеня, из яблонь, вяза, и прочих источников; зеленый — из бирючины обыкновенной, борщевика, ракитника обыкновенного, листьев ириса, из вереска; коричневый — из древесной коры и кожуры орехов; фиолетовый — из дикого кресса, чины льнолистной и черники. Только не нужно думать, что изготовление красителя из этих ингредиентов было простым и примитивным. Даже в гильдиях красильщиков их члены не делились рецептами, а уж в условиях деревенской кухни можно было приготовить лишь бледное подобие тех цветов, которыми сверкали наряды богатых купцов и благородного сословия! Довольно подробно деятельность гильдий красильщиков и их отношения с окружающим миром неплохо описано здесь: [143], причем материал не только по Англии.
В общем, вышеупомянутые квасцы были абсолютно необходимы и для европейской текстильной промышленности, и для потребителей продукции этой промышленности, в числе которых были именно те, кто решал судьбы королевств в частности и Европы в целом. В Средиземном регионе, квасцы редкостью не были. Но тот регион был под контролем османов. В Западной же Европе залежи высококачественных квасцов были найдены только в Тольфе, где-то в 1460-х. И надо же было случиться так, что шахты Тольфы принадлежали Святейшему престолу! Конечно, официально церковь алчность проявлять не могла, так что считалось, что все доходы от торговли квасцами идут на подготовку крестовых походов против Османской империи и на прочую анти-мусульманскую освободительную деятельность. Тем не менее, монополия была монополией и в Средние века, то есть цены на квасцы устанавливались по велению и хотению Святейшего престола. Хотя канонический закон монополии официально запрещал, разумеется.
Для соблюдения проформы, церковь подрядила управлять копями банкиров, чтобы самой оставаться в стороне. Очаровательно, что первым таким банкирским семейством стали Медичи. Те самые, которые без устали поставляли и лоббировали членов своего семейства на должности кардиналов и пап. В 1501 году копями завладел клан Агостино Киджи. Да-да, того самого, который проспонсировал выборы папы Юлиуса II, и уже имел монопольные права на добычу соли в Неаполе и на папских территориях в Италии (он и Чезаре Борджиа спонсировал).
Разумеется, Святейший престол имел все возможности поддерживать свою монополию, угрожая ослушникам отлучением от церкви и вечным проклятием — не денег ради, а во имя святого дела войн с неверными. Но столкнувшись с волнениями осатаневших от высоких цен на квасцы торговцами текстилем в Брюгге и Антверпене, император Максимилиан и его сын Филипп призадумались. С одной стороны, решение проблемы существовало одно-единственное: наплевать на угрозу отлучения от церкви, и начать импортировать квасцы из других источников и по более либеральным ценам. С другой стороны, Максимилиан был императором Священной Римской империи, и такая конфронтация с папской властью была ему не к лицу — деньги за папские квасцы как бы шли на святые для каждого христианина цели. Но если бы нелегальные квасцы пошли сначала в Англию, а уже оттуда в Нидерланды, придраться к Максимилиану было бы уже невозможно.
Что ж, у Генри VII, давным-давно пригревшего итальянские банкирские кланы, оттесненные в Италии от раздела самых жирных кусков финансового пирога, был в распоряжении подходящий для операции человек, Лодовико делла Фава — представитель банка Фрескобальди в Англии. Нет-нет, король Англии вовсе не собирался изобразить непристойный жест в сторону папы Юлиуса. Он, как и все прочие короли, регулярно отправлял в Рим дорогие подарки и не забывал подкармливать многочисленных папских родственников и прихвостней. И он заключил с Агостино Киджи (вернее, с его представителем, Франческо Томази) договор на поставку дорогих папских квасцов. Тем не менее, чуть ли не с начала своего царствования Генри VII был полностью в курсе существования альтернативного источника драгоценного сырья.