В большинстве речей, воспроизведенных в хрониках эпохи, командиры призывают своих людей к набегам, говоря им, во-первых, о славе, которую они стяжают в случае успеха; затем, о выгоде, которую обеспечивает хороший улов пленных;.наконец, о щедром вознаграждении, которое обещает принц за людей, способных рассказать ему об этих землях. Временами, после того как начались ответные действия туземцев, все сводилось к акту возмездия; и вот уже Лансарот в знаменитом походе 1445 г. хладнокровно предлагает повернуть назад у мыса Бланко, не пытаясь предпринять какие бы то ни было исследования, «так как цель плавания уже достигнута»: деревня сожжена, два десятка туземцев убито, вдвое больше захвачено. Мщение совершилось.
Лишь изредка вспоминали о намерении принца открыть Западный Нил, землю пресвитера Иоанна и путь в Индию вокруг Африки; большинство моряков, как матросов, так и офицеров, считали, что такова (или приблизительно такова) «воля их господина», но очень немногие пускались в плавание только ради открытий, и еще меньше было таких, которые шли прямо вперед, не сворачивая ни вправо, ни влево, пока не доберутся до отдаленнейшей по сравнению с предыдущими достижениями точки и не добавят новой крупицы знания к карте известного мира, уменьшив тем самым сферу неизвестного.
Место прежнего ужасающего невежества теперь заняла алчность, и это последнее препятствие оказалось едва ли не опаснее первого. Так может с раздражением воскликнуть кто-нибудь при виде больших расходов энергии, времени и жизней, потраченных на экспедиции в ту эпоху, особенно же между 1444 и 1448 гг. Более сорока судов вышло в море, более девятисот невольников было привезено в Португалию, а новые земли открывали три-четыре исследователя. Национальный интерес пробудился, по-видимому, ради весьма мелких целей. Но, объясняя этим слишком медленный прогресс исследований, мы тем самым признаем, что какой-то, пусть и медленный, прогресс все-таки осуществлялся независимо от личного участия Генриха. В отсутствие корыстных интересов, смерть принца означала бы и конец и крах его планов на многие годы.
Но благодаря надеждам на выгодные предприятия, прибыльные грабежи и твердое вознаграждение, благодаря, так сказать, очевидности известного дохода от тогдашних путешествий «общественное мнение» португальцев, видимо, не очень отличалось от прочих разновидностей этого института. В решении отвлеченной проблемы, которой принц посвятил свою жизнь, чернь Лиссабона или Лагоса, так же как и теперешняя чернь, едва ли могла подняться выше личной корысти. «К чему все эти толки об империи? Зачем это нам, трудящимся людям? Нам не нужна империя, нам нужно, чтобы нам больше платили». И поэтому, когда великий вождь умер и надо было исполнить его волю, оказалось, что его духовное предвидение великих научных открытий, его идеи обращения и цивилизации не способны приобщить обыкновенных людей к его планам и побудить их завершить его труд. И если они думали, говорили или трудились для того, чтобы найти путь в Индию, то это значит, что искали они золото, пряности и украшения земного рая.
Это не вымысел. Попросту невозможно вывести другое заключение из подлинных повествований об этих экспедиция), содержащихся в хронике Азурары, ведь сам Азурара, несмотря на то что был одним из первообращенных Генриха, человеком, отчасти понимавшим величее планов своего хозяина, не ограничивавшего себя сугубо коммерческим идеалом, стремившегося с помощью открытий образовать империю, все же сохраняет в словах и поступках капитанов и матросов достаточные доказательства вполне прозаических целей, которые преследовало большинство первооткрывателей.
С другой стороны, как это бывает, своей силой движение было обязано немногим исключениям. До тех пор пока все или почти все путешественники были «пиратами об одном глазу», видевшем только корысть, исследования не могли продвигаться вперед быстро и далеко. Покуда подлинный смысл жизни принца не одухотворит его ближайших последователей, всякие открытия, кроме случайных, были невозможны, хотя без этой материальной подоплеки вообще нельзя было бы привлечь внимание нации к делу исследования.