Потом Плевронией владел Фестий, тесть Энея и отец Алфеи, предводитель куретов. Когда же разразилась война между сыновьями Фестия, с одной стороны, и Энеем и Мелеагром — с другой
как говорил поэт, придерживаясь мифического сказания о вепре, но, по всей вероятности, из-за клочка земли), то, по словам Гомера,
Таковы сказания, имеющие ближайшее отношение к истории этолийцев и акарнанцев.
7. Сказания, имеющие более отдаленное отношение к этому предмету (историки в силу одинаковых названий просто соединяют их вместе), а именно сказание, хотя и называемое «Куретской историей» и «Историей о куретах» (подобно тому, как если бы это была история куретов, живших в Этолии и Акарнании), не только отличаются от этих историй, но скорее похожи на сказания о сатирах, силенах, вакхах и титирах.[1634] Ведь, по словам тех писателей, которые передают сказания из истории Крита и Фригии, куреты — это некие демонические существа, подобные этим, или слуги богов; причем эти предания у них переплетаются с рассказами об известных священных обрядах, частью мистических, частью связанных с воспитанием младенца Зевса на Крите или с оргиями в честь Матери богов, справляемыми во Фригии и в области троянской Иды. В этих сказаниях обнаруживается незначительное разнообразие: так, по одним сказаниям, корибанты, кабиры, Идейские Дактили и тельхины отождествляются с куретами, в других — эти племена изображаются родственными с некоторыми незначительными отличиями между собой. Говоря кратко, их всех считают чем-то вроде людей, боговдохновенных и пораженных вакхическим безумием, которые в образе служителей божества при совершении священных обрядов Устрашают людей военной пляской, исполняемой в полном вооружении под шум и звон кимвалов, тимпанов и оружия в сопровождении флейты и воплей. Поэтому эти священные обряды считают в известном отношении родственными обрядам, справляемым у самофракийцев, на Лемносе и в некоторых других местах, так как божественные служители называются там одним и тем же именем. Впрочем, всякое исследование в таком роде относится к области учения о богах и не чуждо умозрению философа.
8. Так как сами историки из-за тождества имен куретов сопоставляли — несхожие предметы, то и мне хотелось бы подробнее сказать о них в отступании, добавив подходящий к истории рассказ о их физическом сложении, прочем, некоторые историки желают даже сблизить их физические качества, быть может, в этом у них как раз есть известная доля правдоподобия. Так, например, они утверждают, что этолийские куреты получили это им оттого, что подобно «девушкам»[1635] одевались в женское платье; ведь у греков это было чем-то вроде моды, ионийцы названы «длиннохитонными»,[1636] а воины Леонида выходили на бой «с расчесанными волосами»,[1637] за что говорят, персы выражали им презрение, хотя в битве и дивились их мужеству. Вообще искусство ухода за волосами состоит в их питании и стрижке и оно свойственно как девушкам, так и юношам;[1638] поэтому есть много способов легко установить первоначальное значение слова «куреты». С другой стороны, вероятно, что военная пляска, первоначально исполнявшаяся лицами в такой прическе и одежде (причем эти лица назывались куретами) дала повод людям, более воинственным, чем другие, и проводившим жизнь не расставаясь с оружием, называться тем же именем куретов: я имею в виду куретов на Евбее, в Этолии и в Акарнании. Действительно, Гомер называет этим именем молодых воинов:
И в другом месте:
Таковы мои сведения об этимологии имени куретов. Впрочем, военная пляска была пляской воинов. Это доказывают как пирриха,[1641] так и Пиррих, которого считают изобретателем такого упражнения для юношей, а также и руководство по военному искусству.
9. Теперь рассмотрим как все эти имена соответствуют одному и тому же предмету и какие элементы учения о богах содержатся в их истории. Общим для греков и варваров является обычай совершать священные обряды, соединяя их с праздничным отдыхом, а именно: одни обряды справляются с религиозным исступлением, другие — без него; иногда — с музыкальным сопровождением, а иногда — без музыки; одни — сокровенно, другие — открыто. Впрочем, тот или иной характер этих обрядов определяется самой природой. Ведь отдых, во-первых, отвлекает ум от человеческих занятии и обращает подлинно свободный ум к божественному; во-вторых, божественное исступление основано, по-видимому, на некоем божественном вдохновении и особенно близко роду людей, наделенных пророческим даром, в-третьих, таинственная сокровенность священных обрядов придает больше святости божественному, так как она подражает божественному естеству, непостижимому человеческим чувствам; наконец, в-четвертых, музыка сопровождающая пляску, ритм и мелодия приводит нас в соприкосновение с божеством одновременно как вызываемым ею удовольствием, так и художестве- исполнением, что происходит по следующей причине. Хотя и верно следующее изречение: люди более всего уподобляются богам тогда, когда они творят добро другим, но, пожалуй, правильнее было бы сказать: когда они счастливы. А такое счастье создают радости, празднества, занятие Философией и музыкой. Ведь если музыка в какой-то степени подвергается извращению, когда музыканты обращают свое искусство на чувственные удовольствия на пирах, плясовых и сценических представлениях и тому подобных зрелищах, то не следует порицать за это музыку, а лучше исследовать сущность основанного на ней воспитания.
1641
По Афинею (XIV, 631 B), военная пляска (пирриха) была чем-то вроде дионисического танца. Исполнители носили факелы и тирсы и бросали ими друг в друга.