Приложения
Страбон и его «География»
Знаменитый греческий географ Страбон родился около 64/63 г. до н. э. и умер приблизительно в 23/24 г. н. э. Он был современником образования Римской империи и конца эпохи эллинизма: на глазах Страбона пало в 30 г. до н. э. последнее эллинистическое царство египетских Птолемеев. Европейская Греция уже более ста лет (с 146 г. до н. э.) находилась под римским господством. В течение 30 лет вплоть до битвы при Акциуме Греция была ареной опустошительных войн, беззастенчивых грабежей и разорения сельскохозяйственных территорий. Окончательный удар экономике и культуре европейской Греции нанесли Митридатовы войны (87–63 гг. до н. э.): от причиненных ими разрушений Греция уже не могла оправиться.
Во времена Страбона Эллада представляла поле развалин с великими памятниками прошлого: целые области обезлюдели,[1] знаменитые в истории города превратились в захолустные деревушки или совершенно исчезли с лица земли. Экономические и культурные центры переместились с Балканского полуострова в Италию, в Александрию и в Малую Азию. Однако малоазийские греческие города, несмотря на все бедствия, все еще до некоторой степени сохраняли экономическое благосостояние и вели интенсивную культурную жизнь.
С установлением империи изменилась экономическая политика Рима[2] и эксплуатация греческих провинций стала организованной системой нового римского государственного строя. Новый властитель Рима Август установил мир, положил предел злоупотреблениям наместников и упорядочил откупную систему взимания налогов.[3] Август принимал меры к восстановлению разрушений в провинциях, причиненных войнами и стихийными бедствиями.[4] В результате этих перемен греческие малоазийские области стали понемногу оправляться, но этот экономический и культурный подъем не коснулся европейской Греции. Только Афины продолжали еще оставаться культурным центром, как бы университетом Эллады, где все еще читали лекции представители главных философских школ, однако никакой творческой научной работы уже не велось.[5]
Олигархическая верхушка рабовладельцев греческих провинций переменила хозяев и примирилась с римским господством: римские легионы были надежной защитой от восстаний рабов и обездоленного простонародья.[6]
Греческие образованные круги также поняли, что новая власть укрепилась «всерьез и надолго» и стали приспосабливаться к вкусам и потребностям римских правителей, которые предъявляли спрос на «практически полезные науки». Крупнейшие философы и ученые, как Полибий, Панеций, Посидоний, открыто заявляли себя сторонниками римлян, восхваляя римскую военную мощь и мудрость римского государственного устройства. Один за другим греческие философы, грамматики, преподаватели риторики, врачи стали приезжать в Рим, где некоторые из них делали блестящую карьеру, вращаясь в высшем римском обществе и достигая почестей и богатства.[7] Среди других греческих ученых приехал в столицу тогдашнего мира выдающийся историк и географ Страбон, уроженец Понта — области, недавно покоренной Римом.
Страбон происходил из Амасии в Понте, крупного эллинистического центра с большим греческим населением. Члены его семьи занимали высшие должности у понтийских царей. Прадед Страбона был полководцем (taktikós) Митридата Евпатора, а другой родственник — верховным жрецом в Коммагене, занимая второе место по значению после царя. Дед Страбона перешел на сторону римлян, но не получил за это награды, обещанной ему Лукуллом, так как сенат не утвердил под давлением Помпея распоряжений Лукулла в Азии.
Семья географа, придерживаясь римской ориентации, по-видимому, сумела сохранить благосостояние и пользовалась влиянием в римских кругах как в провинции, так и в самом Риме. В силу этого Страбон мог получить хорошее по тому времени философское образование и даже посвятить себя путешествиям и научным занятиям.
В ранней юности отец отправил будущего географа в Нису на Меандре слушать лекции по риторике и грамматике у Аристодема из Нисы, родственника Посидония и воспитателя сыновей Помпея.[8] Учителем философии Страбона был перипатетик Ксенарх из Селевкии Киликийской (XIV, V, 4). Страбон слушал Ксенарха, вероятно, в Александрии или в Риме, где он занимался также у грамматика Тиранниона из Амиса,[9] которого называет «поклонником Аристотеля». Занятия у философов-перипатетиков не мешали будущему географу причислять себя к стоикам,[10] так как при господствовавшем тогда эклектизме противоречия между школами сглаживались. С юных лет Страбон объездил много стран и всюду вел тщательные наблюдения.[11] Так, он побывал в Нисе, в Катаонской Комане (XII, II, 3), в ущелье реки Пирама на Тавре (XIV, II, 24), затем посетил Траллы (XIV, I, 42), Гиераполь (XIII, IV, 14) и Эфес (XIV, I, 23).
1
Процесс сокращения населения Греции начался еще во II в. до н. э. Во времена Страбона обезлюдевшие поля Этолии, Акарнании, Аркадии и Арголиды превратились в конские пастбища.
2
Август опирался в своей политике по отношению к греческим провинциям на состоятельные слои греческих городов и эллинизированную земледельческую знать; ср. H. А. Машкин. Принципат Августа. М.—Л., 1949, стр. 485.
4
Август восстановил разрушения, произведенные в Азии Антонием, вернул похищенные ценности, сделал крупные подарки городам и даже один раз уплатил подати за год, полагавшиеся с провинции Азии.
5
«В Афинах, — говорит Цицерон, — давно уже погибла ученость самих афинян, однако этот город продолжает оставаться обиталищем наук, которыми граждане не занимаются, а наслаждаются только иностранцы, как бы плененные именем и авторитетом города» (Об ораторе III, 11).
6
Привыкшие к раболепству перед эллинистическими царями зажиточные слои мало-азийских греческих городов в благодарность за установление мира и «порядка» объявили основателя империи Августа богом-спасителем. Во многих малоазийских городах были воздвигнуты храмы и учрежден культ Августа и богини Ромы (ср.: Н. А. Машкин. Принципат Августа, стр. 488). В приенской надписи 9 г. до н. э. говорится об Августе: «Он был послан нам и нашим потомкам как спаситель, чтобы положить конец войне, чтобы все упрочить... День рождения этого бога был для всего мира началом „благо-вествований“, исходивших от него» (Dittenberger. Orientis Graeci inscriptiones selectae 458).
7
Так, например, учитель Страбона Ксенарх, перипатетик из Селевкии Киликийской, читал лекции в Селевкии, затем в Александрии, в Афинах и, наконец, в Риме. Посидоний и Феофан из Митилены были близки к Помпею, а Арей Дидим — к Августу и т. д.
8
Быть может, через него-то Страбон и познакомился с трудами знаменитого философа. По Афинею (XIV, 75), впоследствии будто бы даже состоялась личная встреча с Посидонием.
9
Цицерон (К Аттику II, 6, 1), по-видимому, считал Тиранниона специалистом по географии и думал с его помощью написать географическое сочинение. Быть может, Тираннион и внушил Страбону специальный интерес к географии.
10
В одном месте «Географии» (I, II, 34) он прямо говорит о стоике Зеноне «наш Зенон» (т. е. глава «нашей школы стоиков»).