В отношении России, к сожалению, хотя и в более мягкой форме, проводилась такая же политика. Хотя наши европейские и американские партнеры об этом предпочитали не думать и уж, тем более, не говорить.
В ситуации вокруг Украины Россия отказалась играть по старым западным правилам. За ее отказом стоит гораздо более глубокая тенденция: растущая часть мира отказывается играть по старым западным правилам. Мир становится все менее прозападным. И хотя Россия в силу своего характера и смелости открыто бросила Западу вызов, все понимают, что за этой новой Россией стоят новые великие страны, которые хотели бы нашей победы. Поэтому происходящее сегодня – это потенциально очень крупный перелом в отношениях между миром и Западом».
Так что сравнивать надо не Путина с Гитлером, а нынешних циничных, подлых и трусливых лидеров Запада с их историческими предшественниками 20-х – 30-х годов прошлого века, чья наглость, подлость и трусость (тут они все оч-чень похожи) в конечном итоге разожгла пожар Второй мировой войны. Только в отличие от Гитлера, сегодня Путин – одно из главных препятствий на пути развязывания новой Большой войны в Европе, против которой, кажется, «Вашингтонский обком» ничего не имеет против.
Да, нынешний Путин, «русский Путин» возник как стихийный ответ Русского народа на беспрецедентную по своему масштабу попытку Запада окончательно уничтожить его как исторический субъект, лишить его собственного государства, родной земли, славной истории и вековых святынь.
Но на этом аналогии с Германией заканчиваются. Никакого фашизма в России никогда не будет. А будет – Русское Воскресение, неразрывно связанное с возрождением Святой Руси. Во всём величии её державного блеска и во всём смирении и кротости её исконного православного благочестия.
Об этом «русский Златоуст» митрополит Иоанн (Снычёв) писал ещё в 1994-м году:
«Декларируя необходимость общенародной солидарности как основы общественной жизни, фашизм первоначально появился на европейской сцене в качестве довольно незатейливого консервативного мировоззрения национально-государственного единства. Оно активно, решительно и все более успешно противостояло волнам космополитизма и «пролетарского интернационализма», затопившим континент после победы российской революции и окончания Первой мировой войны. На заре своего существования фашизм ничем особенным не выделялся, по-своему продолжая традиции европейского национального консерватизма. Заявляя о своем «надклассовом» характере, опираясь на патриотические чувства широких масс и их стремления обуздать «дикий» спекулятивный рынок, добиться социальной защиты и справедливости – он уверенно увеличивал число приверженцев, соединяя национальные, государственные лозунги с критикой экономической системы капитализма. Тогда, казалось, ничто не предвещало ему столь бурной и кровавой судьбы…
Но чем пристальнее мы будем вглядываться в подробности эволюции немецкой национальной идеологии в межвоенный период, тем очевиднее будет для нас главный вывод – ее деградация и конечный крах стали неизбежными в тот момент, когда национал-социализм отверг христианскую духовную традицию. Национальное самосознание оказалось отсеченным от животворных истин веры, гармонично соединяющих в себе смирение и мужество, доблесть и кротость, силу и милосердие. В результате оно стало беззащитным перед соблазнами и искушениями расовой гордыни, имперского властолюбия и пагубного, безудержного тщеславия.
Немецкое национальное движение постепенно отвергло христианство в качестве своего духовного фундамента, скатившись, в конце концов, к худшим формам оккультизма, восточной мистики и неприкрытого язычества.