- Господи, миссис Ортис! - я упала около нее на колени, пытаясь понять, что случилось.
- Я сломала ногу, Анна! - стонала она. - В моем возрасте нужно смотреть под ноги! Mi pierna! Как же больно! Maldita sea! Maldita sea esa taza estúpida!
- Я сейчас, миссис Ортис! Я сейчас! - бросившись к телефону что есть мочи, я вызвала “скорую” и провела все время до ее приезда на полу около страдающей женщины, побоявшись ее потревожить.
- Хвала небесам! - обрадовалась я, когда увидела карету скорой помощи, подъезжающую к дому.
Миссис Ортис уложили на носилки и отнесли в машину. Оставив Нгози и Афию за главных, я прыгнула следом за пострадавшей в карету скорой помощи и поехала в больницу. Через час, когда после обследования и рентгеновских снимков стало известно, что у миссис Ортис закрытый перелом в районе голени, ей дали обезболивающее и снотворное, поэтому я попрощалась и вернулась в Кавендиш-холл, пообещав, что буду следить за домом так же, как это делает наша добрая экономка.
К вечеру, когда работники разошлись по домам и я осталась одна в огромном поместье, то ощутила забытое с детства чувство, когда ты один во всем мире! Расхаживая по первому этажу, я не могла заставить себя уйти в спальню. Дошло практически до абсурда - я боялась остаться в темноте! Включив все лампы в коридоре и на лестнице, я поднялась в свою комнату, взяла герань и одеяло, и вернулась в кабинет мистера Кавендиша, выключая свет следом за собой. От непрекращающегося дождя в доме стало немного сыро и прохладно. Обернувшись в одеяло, я села в хозяйское кресло, подтянув под себя ноги, и прикрыла глаза. После изматывающего дня, сон завладел моим сознанием за несколько секунд.
Не знаю, что мне снилось, но я очень долго слышала во сне странное дребезжание, исходившее непонятно откуда. Огромным усилием воли разлепив веки, я наконец поняла, что это звонит телефон, стоящий на столе передо мной. Придя в себя, я взяла трубку.
- Кавендиш-холл.
- Анна, простите меня! - тихий голос мистера Кавендиша, так неожиданно ворвавшийся в мои уши, вызвал дрожь во всем моем теле, по спине побежали мурашки и сон сняло как рукой. Я никогда не разговаривала с ним по телефону и этот момент оказался таким тревожным и интимным, что мои руки и ноги покрылись гусиной кожей и внизу живота заныло.
- Мистер Кавендиш? - встрепенулась я. - Что я должна вам простить?
- Вы заставляете меня повторять то, что я так долго пытался забыть, мисс Ионеску? - его голос был таким родным, таким нежным и далеким.
- Нет, сэр. Я хочу сказать, что мне не за что вас прощать. - после короткой паузы я добавила. - Миссис Ортис сломала ногу и лежит в больнице, сэр.
- Что?! - воскликнул он. - Вы одна в доме? Вам не страшно? Нгози не с вами?
- Нет, сэр, все хорошо! - я улыбнулась. - Миссис Ортис чувствует себя хорошо, у нее закрытый перелом в районе голени.
- Вы одна?
- Да, сэр. Нгози ночует в своем доме, сэр!
- Как Дженет сломала ногу?
- Поскользнулась на разлитой воде.
- Кто разлил воду?
- Миссис Ортис, сэр.
- Она ругалась?
- Да, на испанском, сэр. Я не поняла.
- Вам повезло, Анна, что вы не поняли. Миссис Ортис остра на язык! - мистер Кавендиш засмеялся. - Как бы я сейчас хотел оказаться дома, Анна!
- А где вы сейчас, мистер Кавендиш?
- Я в Бразилии, Анна. Здесь праздник, но мне не весло. Я словно бездомный кот под дождем -жалкий и брошенный всеми. Нас с вами разделяет океан… Кажется, если я выйду на берег и хорошо пригляжусь, то увижу Кавендиш-холл и свет в вашем окошке.
- Сегодня, сэр, свет горит в окне вашего кабинета..
- Вы в моем кабинете, Анна?
- Да, сэр.
- Что вы там делаете?
- Обычно я здесь рисую ваш портрет и пробую писать на вашей печатной машинке. А сейчас я сижу в вашем кресле, укутавшись в одеяло и смотрю на вашу герань.
- Одеяло тоже мое?
- Нет, сэр.
- Я бы тоже с радостью посмотрел на мою герань, Анна. - мистер Кавендиш улыбнулся, я в этом уверена, и добавил, - Сколько прошло с тех пор, как я уехал?
- Сорок пять дней, восемнадцать часов и пять минут, сэр.
- Всего лишь? Я думал, что полтора года! - воскликнул он наигранно весело.
- А мне кажется, что полтора века прошло. - призналась я.
- Постойте, Анна… - мистер Кавендиш выдержал театральную паузу, - То есть вы хотите сказать, что скучаете по мне?
- Да, сэр.
- Правда?
- Да.
- И сильно скучаете?
- Очень, сэр.
- Это прискорбно! - улыбнулся он.
- Ваш голос звучит слишком счастливо, сэр.
- Да, вы меня поймали. - он откашлялся. - А теперь о серьезном, Анна. Мне придется задержаться еще на месяц.
- Что случилось?
- Оливия расширила мой тур, договорившись о посещении нескольких городов в США и во Франции.
- Хорошо, сэр. - ответила я огорченно.
- Мне нужно бежать, Анна. Но я вас заклинаю: не подпускайте Нгози!
- До свидания, сэр! - улыбнулась я.
- Я серьезно, мисс Ионеску! Не общайтесь с Нгози! Ох, как я жалею, что не уволил его перед отъездом!
- Спокойной ночи, сэр!
Кладя трубку, я все еще слышала, как он отчаянно убеждал меня не общаться с Нгози.
Парящая на крыльях счастья, я посильнее укуталась в одеяло и принялась с вдохновением стучать по клавишам печатной машинки.
Всю следующую неделю я не успевала опомниться - все заботы об имении легли на мои плечи: мне нужно было позаботиться о чистоте и порядке в доме, о садовых работах, о закупке продуктов, о распоряжении работникам и по-прежнему, я разбирала письма мистера Кавендиша, честно рисовала его портрет и писала свою книгу. Каждый день я навещала миссис Ортис и подробно рассказывала о проделанной работе, не забывая со скорбным лицом упомянуть, что без нее мне очень тяжело, да и вообще у нее все получается гораздо лучше, чем у меня! Для себя и своих дел у меня оставалось очень мало времени. За неделю, что миссис Ортис провела в больнице, я успела написать всего одну главу, а портрет все никак не получался, сколько бы я над ним ни билась! Мистер Кавендиш больше не звонил и поначалу меня снова одолела хандра, но я буквально вытащила себя за волосы из этой пучины, не давая раскиснуть и согнуться под тяжестью ноши. Я все повторяла себе, что Кавендиш-холлу и его хозяину нужна сильная, разумная, взрослая Анна, а не маленький капризный ребенок!
Наконец к концу следующей недели миссис Ортис оказалась дома. Ковыляя на костылях, она обошла весь первый этаж, осматривая свои владения, и поднялась бы на второй, если бы я не отговорила. Немного поразмыслив, она согласилась, что это глупая идея, и осталась внизу, попросив меня позвать Афию ей в помощь. Я чуть не сошла с ума от радости, когда услышала запах любимых вафель, которые миссис Ортис уже выпекала на кухне! Я снова почувствовала себя маленькой девочкой, которая с радостным предвкушением мчалась во флигель к Арине на вкусные, но такие редкие, пирожки с клубникой! Наконец-то оказавшись не одной в доме, я с радостью посвятила первый день миссис Ортис - мы с ней разговаривали, пекли вафли, делились впечатлениями. Она рассказывала о больнице, я поведала историю о том, как мы с Нгози выгоняли большую птицу из оранжереи. Она наделала много беды в цветнике мистера Кавендиша, но мы сумели все исправить и, кажется, успешно.
Как только приходила Афия и меня отпускали, я пользовалась любой свободной минутой, чтобы уединиться и писать. Пишущий автор похож на больную собаку - ищет уединения, бежит от шумных компаний, бродит в одиночестве. Мне понадобилось еще две недели и много душевных мук, чтобы закончить свою первую книгу. Как обычно, я осталась нею недовольна, но зная себя, переделывать или дописывать не стала, чтобы не сделать хуже. Как только последний лист был дописан, я тут же позвонила мистеру Ноту и сообщила о проделанной работе. Теперь оставалось только ждать.