- А я вас люблю с первой встречи!
Мистер Кавендиш склонился, нашел мои губы и подарил долгий нежный поцелуй! Я почувствовала, как по телу разлилось невиданное до этого тепло, как сладко закружилось в голове и подкосились ноги. Но он не дал мне упасть, крепко прижимая к себе, будто хотел поглотить меня всю без остатка. Его губы, из которых вылилось столько сарказма и ругательств, оказались именно такими, какими я их и представляла: мягкими, теплыми, нежными! Его кожа источала едва уловимый запах пены для бритья и одеколона, а непослушные вьющиеся волосы скользили по моей щеке давая понять, что все это реальность и происходит со мной на самом деле!
- Как давно я этого ждал, Анна! - прошептал он, с трудом оторвавшись от моих губ и открывая глаза, - Теперь мы будем счастливы вместе, а не каждый по одиночке!
Я не могла и не хотела говорить. После стольких лет одиночества и грусти, я просто хотела оставаться в его объятиях как можно дольше, возможно, до конца своих дней! Я не хотела думать о том, что будет завтра, что скажет его суровая мать, как будут смотреть на нас миссис Ортис и работники! Я ни о чем таком не хотела думать, поэтому просто прижалась к крепкой груди мистера Кавендиша и прикрыла глаза.
Мы провели вместе в беседке еще три часа до рассвета, не отпуская друг друга из объятий, целуя до головокружения, утопая в счастье.
Мир вмиг изменился для меня! Как только в доме послышались первые голоса проснувшихся жильцов, мистер Кавендиш схватил меня за руку, стремительно пошел туда и громогласно объявил, застав всех врасплох, что мы любим друг друга! Взяв с прыгающей от счастья и пожимающей нас за руки Розы и мистера Стенли обещание, что они не расскажут об этом родителям до тех пор, пока Алиса Кавендиш не отдаст богу душу, мистер Кавендиш полностью посвятил свободное время мне. Тем не менее, мы очень редко проводили вместе пятнадцать минут кряду - мистер Кавендиш был очень занят и то пропадал на деловых встречах по поводу книги, то навещал миссис Алису. Когда же нам удавалось побыть вместе, мы гуляли по саду, ездили в город, бродили по улицам и он увлеченно рассказывал мне истории из своего детства, связанные с тем или иным зданием, парком или перекрестком. Мы не могли насладиться губами друг друга! Иногда казалось, что мы уже стали одним целым.
Я не умела быть счастливой, и когда счастье и любовь заполняли меня полностью без остатка, я терялась в собственных чувствах. Мне казалось, что я не достойна счастья и любви, разве такой человек, как мистер Кавендиш может действительно всем сердцем любить такую как я? Чем я могла привлечь его внимание? Я уходила в тень, уединялась в зимнем саду или в необитаемой мансарде огромного дома Стенли, но мистер Кавендиш бесцеремонно врывался в мое одиночество с одним ему свойственным напором, со своими огненными глазами и пламенным сердцем, вытягивая меня из меланхолии за руку, словно утопающего из зыбкого болота. Он бил меня по щекам своими словами, отрезвляя, вырывая меня из когтей низкой самооценки, убеждая в том, что я - самая лучшая, самая дорогая и самая красивая на свете!
Устроившись после ужина в большой комнате с камином, семейство Стенли любило вместе провести досуг. Миссис Роза была ко мне очень добра, приняла и полюбила меня. Мы были приблизительно одного возраста, поэтому быстро сблизились и нашли общий язык. Она звала меня играть с ней и с близнецами - обычно мы усаживались на пледе у самого пламени и жарили зефир или шили куклам платья, лепили солдатиков из глины. Мистер Кавендиш с мистером Стенли, усевшись в мягких глубоких креслах, потягивая кофе или виски из квадратных стаканов, обсуждали политику и последние события светской жизни, а я ловила на себе таинственный взгляд глубоких глаз моего хозяина, улыбающегося одними уголками губ.
И вот поступило известие - миссис Алиса Кавендиш зовет мисс Анну Ионеску к своему смертному одру. Что?! Откуда она знает меня? Почему она думает обо мне при смерти? Что хочет сказать мне бывшая жена моего любимого, дорогого и единственного мистера Кавендиша? Столько разных вопросов роилось в моей голове, пока я сидела в везущей меня машине! Мистер Кавендиш, неотступно следующий за мной, крепко сжимал мою руку, сидя рядом. Он тоже переживал.
- Анна, пообещайте мне, что не измените своего отношения ко мне, что бы Алиса не сказала! - говорил он, заглядывая мне в глаза.
- Что она может такого сказать, сэр? Вы кого-то убили? -я старалась выглядеть естественно спокойной, но получалось плохо. Актрисой мне не быть.
- Нет, Анна. Но Алиса… Она всегда найдет, что сказать. И у меня такое предчувствие, что вы выйдете из ее палаты совсем другой.
- Не волнуйтесь, сэр! - я нежно поцеловала его бледную руку. - Я никогда не перестану вас любить, даже если бы вы кого-то и убили.
Вскоре мы уже шли по длинному коридору больницы. Мистер Кавендиш шел рядом, тяжело ступая и то и дело касаясь моей руки, словно оттягивая наше расставание. У дверей палаты медсестра попросила его остаться в коридоре, а меня пригласила зайти внутрь.
Миссис Алиса Кавендиш, а точнее то, что от нее осталось после долгой болезни, лежала на широкой койке, глядя стеклянными глазами в окно. Ее костлявое лицо, обтянутое бледной и тонкой как пергамент кожей, не выражало ничего и было мало похоже на ту фотографию красивой белокурой румяной девушки, которую мне однажды показывала миссис Ортис. Увидев мое отражение в окне, она повернула лицо и ее глаза оживились.
- Вы - мисс Анна Ионеску? - спросила она тихим охрипшим голосом. - Хотя, я вижу, что это вы. Как и говорила Оливия - у вас нет вкуса.
- Да, миссис Кавендиш. - ответила я, боясь подойти и пропустив мимо ушей все оскорбления.
- Подойдите ближе. - Попросила она неожиданно мягко. - Сядьте рядом со мной.
Я послушно исполнила просьбу.
- Я много слышала о вас. И об особом к вам отношении со стороны Ричарда. - она прокашлялась и продолжила. - Это правда?
Я молчала.
- Что вы еще можете мне ответить? - Она вяло ухмыльнулась. - Мне говорили, что вы приехали сюда из какой-то бедной страны? Вы сирота? Вы небогаты?
- Да, миссис Кавендиш. У меня за душой нет ни копейки. Я живу на жалованье, которое мне платит мистер Кавендиш.
- Анна… Я могу называть вас по имени? Анна, вы знаете, что из себя представляют богатые люди?
- Н…
- Не спешите отвечать, - перебила она, - Вы все равно не ответите правильно.
Замолчав на несколько мгновений, она сделала пару жадных вдохов из баллона, стоящего рядом с кроватью.
- Вам рассказывали, что я была ветреной, беспечной? Что я убила свою дочь? - Ее ресницы дрогнули, но слез не было. - Я уже давно не могу плакать, Анна, слез уже не осталось в моих глазах.
Миссис Кавендиш посмотрела на меня своими водянистыми серыми глазами и добавила:
- Я не такой вас представляла, но вы мне нравитесь, Анна. Странно, вы совсем не во вкусе Ричарда, но у вас красивые глаза и они светятся гордостью. Позовите его! - внезапно она скорчилась в болезненных судорогах. - Позовите Ричарда!
- Мистер Кавендиш! - испугавшись, я тот час же вылетела в коридор. - Миссис Алиса хочет вас видеть!
Он нерешительно вошел в палату и плотно прикрыл двери, бросив на меня короткий смущенный взгляд. Через окно я наблюдала за ними и видела, как он медленно подошел к кровати умирающей, она схватила его за руку и начала что-то говорить, хмурясь и задыхаясь от кашля. Лицо мистера Кавендиша все сильнее менялось с каждой секундой, пока рука, крепко схватившаяся за воротник его рубашки, не упала бессильно на кровать.
Обернувшись, мистер Кавендиш хмуро посмотрел на меня и пошел к дверям.
- Анна, возвращайтесь в дом Стенли. - приказал он сухо и закрыл двери.
Постояв еще пару секунд, пытаясь понять, что произошло, я наблюдала, как в палату идет медсестра, а мистер Кавендиш, сев около миссис Алисы на кресло, задумчиво смотрит на ее профиль. В конце концов, я вышла на улицу и села в автомобиль.
На пороге дома миссис Стенли меня встретила Генриета. У нее в руках был мой чемодан, который она протянула, стоя в дверях.