Я медленно брела по дорожке парка. Герцога Арвиаля так и не увидела. Надо проверить, прибыл ли он. Направилась к выходу, где стояли два лакея. У них должен был быть свиток. У самого входа меня нагнал голос того, кого я искала все это время:
- Несомненно, это богиня! Куда же Вы так рано? – Я с улыбкой обернулась:
- Ошибаетесь! Я просто гуляю. – Судя по потрясенному виду герцога, я произвела на него хорошее впечатление:
- Леди Фиалка или Белая Маска!
- Ошиблись, лорд. Я сегодня всего лишь богиня Диана. А Вы не представились. – Герцог Арвиаль взял себя в руки и представился:
- Аполлон. – С усмешкой сказала:
- Вы больше походите на бога войны, чем на бога солнечного света. – Развел руками:
- Что досталось! Пройдемся?
Я подала ему руку, собираясь с ним погулять, но у главного шатра нас выловили и поставили в пару для игры «Ручеек». Эта детская игра была переделана мной. Руки пар, стоящих в шеренге, образовывали арку. Если кто-то вдруг опускал руки, когда пара пробегала коридор, то застрявшие целовались. Понравилось играть всем. То и дело опускали руки, чтобы пара целовалась. Удовольствие от игры всем. Когда пришел наш черед бежать через коридор рук, мне не хотелось, но Алан настойчиво потянул. Едва мы вошли, руки опустились, и герцог поцеловал меня в кончик губ. Потом побежали дальше, но нас то и дело останавливали руки, заставляя герцога целовать меня. Хотя, говорит, что ему было неприятно, не приходится. Уж с большим удовольствием он это делал. Едва мы вышли из коридора, я потянула его в сторону. Щеки горели от смущения. И нравится, и стыдно.
Герцог повел меня к роялю и попросил:
- Сыграйте и спойте для меня, Диана. Я все это время грезил Вами.
Как приятно! Разумеется, я не отказала. Положила пальцы на клавиши, а песня нашлась сама собой. Нежно полился проигрыш песни, а потом я запела:
Слышу голос из прекрасного далёка,
Голос утренний в серебряной росе,
Слышу голос, и манящая дорога
Кружит голову, как в детстве карусель.
Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко,
Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь.
От чистого истока в прекрасное далёко,
В прекрасное далёко я начинаю путь.
Слышу голос из прекрасного далёка,
Он зовёт меня в чудесные края,
Слышу голос, голос спрашивает строго -
А сегодня что для завтра сделал я.
Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко,
Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь.
От чистого истока в прекрасное далёко,
В прекрасное далёко я начинаю путь.
Я клянусь, что стану чище и добрее,
И в беде не брошу друга никогда,
Слышу голос, и спешу на зов скорее
По дороге, на которой нет следа.
Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко,
Не будь ко мне жестоко, жестоко не будь.
От чистого истока в прекрасное далёко,
В прекрасное далёко я начинаю путь. (Слова Ю. Энтина)
Громкие овации были для меня наградой, а восхищенный взгляд Алена – бальзамом на истосковавшееся сердце. О любви петь не стала, мне показалось это немного пошлым, тем более после прилюдных поцелуев. А вот такая песня с глубоким подтекстом, то самое.
Пока мужчина изъявлял свое восхищение и целовал руку, появился хозяин дома. Маркиз Порталь оказался возле меня в считанные минуты, отодвинув герцога Арвиаля, попросил, чтобы я спела с ним. Пожала плечами и уступила место за роялем ему. Он запел песню о поцелуе весеннего солнца. Мы очень гармонично исполнили ее вместе. Во время аплодисментов герцог увел меня, пока Антуа отвлекся.
Мы побрели по дорожке к самому далекому шатру. Ален переплел пальцы наших рук. Мне казалось, что я слышу биение его сердца у себя в ладони. К романтичным натурам я никогда себя не относила, но сейчас было чертовски романтично. Кстати, герцог так и не оделся в костюм грека, прибыв на праздник в черном костюме – достаточно обтягивающих штанах, коротком приталенном камзоле, белой рубашке с фалбалами и жабо. Единственное, что не нарушил – это маска, но она практически не скрывала его лица.
Шли молча, вдыхая ароматы цветущих деревьев. Да, уже середина мая. А через неделю королевский бал. Поэтому я постаралась сделать маскарад пораньше.
- О чем Вы думаете, Диана?
- О том, какое счастье, что встречаю еще одну весну.
- Странные мысли для девушки.
- Увы, мы все смертны, Аполлон. Расскажите, о чем Вы мечтаете, даже если это невыполнимо? – он задумался и некоторое время шел, будто размышляя, потом ответил:
- Сейчас мне хочется одного: просто общаться с Вами, - остановился и добавил, - и снять с Вас эту маску.
- Зачем? Так проще.
- Может быть, но не для меня.
- Что Вы можете мне предложить, Аполлон? Вот Вы узнали, кто я, что дальше?
- Если до сегодняшнего дня я знал, что Вам предложить, то сейчас ничего не могу. – Я опечалилась, столько горечи было в его словах:
- Мне будет достаточно дружбы с Вами, если Вы не можете большего.
- Я Вам нравлюсь? – Тихо рассмеялась:
- Было бы странно, если бы такой мужчина как Вы не понравился бы мне. Да, я нахожу Вас привлекательным. Разве это удивительно? – Он склонил голову над моей рукой, целуя, еле слышно прошептал, явно предназначалось только самому себе:
- Я бы жизнь отдал за право быть с такой как Вы.
Я постаралась перевести разговор. У меня получилось. И мы сидели и просто говорили ни о чем в этой маленькой тканевой беседке. Было так хорошо. Алан улыбался, о чем-то рассказывал, смеялся, а я любовалась им, а душу сжимала неясная тревога.
На выходе из шатра герцог вдруг сделал два шага ко мне, вплотную приблизившись, вдруг попросил:
- Диана, подарите мне поцелуй. Подарите не простой, а горячий, какой Вы бы подарили возлюбленному.
Я подняла голову, внимательно посмотрела его черные глаза и потянулась к губам. Он склонился надо мной, накрывая своими губами мои губы. Вначале целовал очень нежно, осторожно, потом все требовательней, пока поцелуй не перерос в страстный, по-настоящему любовный, от которого кружится голова и подгибаются колени. Когда поцелуй прекратился, я прошептала:
- Что же Вы делаете со мной, Аполлон? – услышала не менее странный, но логичный ответ:
- Тоже, что и Вы, Диана, еще с первой нашей встречи.
Снаружи послышались голоса, и мы вышли из укрытия и медленно побрели назад. Мне было и хорошо, и грустно. Когда дошли до шатра, герцог стал прощаться:
- Мне пора уезжать.
- Как жаль. Я думала, мы сможем сегодня общаться дольше. – Он сжал мою руку и поцеловал:
- Дела требуют, чтобы я присутствовал сейчас дома. Я буду рад вновь Вас увидеть и услышать, Диана.
- И я, Аполлон.
Еще раз поклонившись, Ален вышел. А я нехотя вернулась в зал. Маркиз вновь повел меня к роялю. Я с чувством исполнила романс на слова Марины Цветаевой «Я словно бабочка к огню…» Сейчас он как нельзя лучше выражал мои эмоции. После отказалась петь. Кое-как отвязавшись от маркиза, вызвала Анну и сказала, что уезжаю домой. Проводив меня к ландо, Анна вернулась, а я поехала домой. Чувство тревоги, зародившееся еще в шатре, все сильнее росло во мне. Но я так и не поняла его причину.