1. Писатель стремится избрать какого-либо великого человека прошлого (напр., Еноха или Моисея) и сделать его главным героем своей книги.
2. Автор книги часто совершает путешествие, в сопровождении небесного провожатого, который показывает ему захватывающие зрелища и комментирует их.
3. Информация часто передается через видения.
4. Видения часто имеют странную, даже загадочную символику.
5. Видения часто имеют пессимистический характер с точки зрения возможности человека изменить нынешнюю ситуацию.
6. Видения часто заканчиваются тем, что Бог допускает катастрофическое завершение хода событий и устанавливает лучший порядок вещей.
7. Апокалиптический писатель часто пользуется псевдонимом, представляя свою книгу от имени этого избранного героя.
8. Писатель часто использует события прошлого и, составляя книгу, представляет их так, как будто его книга была пророчеством.
9. Цель апокалиптики — утешить и поддержать «праведный остаток."[155]
Джордж Лэдд считает, что развитию апокалиптики способствовали три основных фактора. Первый — появление «праведного остатка», немногочисленной группы людей, обычно не обладающей никакой политической властью, которая считает себя верной Богу и находящейся в окружении неверных. Второй фактор — «проблема зла». Уже в книге Иова была выражена мысль, что Бог вознаграждает праведного и наказывает нечестивого. Перед «праведным остатком» стоял вопрос — как согласовать эту идею с тем фактом, что их угнетают нечестивцы? Третий фактор — «прекращение пророчества» (отмеченное в неканонической 2 книге Варуха 85,3) создало духовный вакуум: «праведный остаток» жаждал Слова Божия, но его не было, апокалиптики попытались принести слово утешения и поддержки от Бога своим современникам.[156]
Апокалиптическая литература и библейские пророчества имеют ряд общих признаков. Оба жанра описывают будущее, оба часто используют метафорический и символический язык. Оба указывают на невидимый мир, который стоит за действиями видимого мира, оба подчеркивают будущее избавление верного остатка.
Однако есть и отличия. Они включают:
1. Первоначальное представление пророчества было обычно в устной форме, и лишь какое-то время спустя оно записывалось. Первоначальное представление апокалиптического материала было обычно в письменной форме.
2. Пророчества чаще всего являются отдельными и краткими предсказаниями. Апокалиптика намного длиннее, более обширна; материал циклически повторяется два или три раза в подобной форме.
3. Апокалиптика имеет тенденцию к большей символике, особенно в виде животных и других живых существ.
4. Апокалиптика более подчеркивает дуализм (ангелы и Мессия против сатаны и антихриста), чем пророчества.
5. Апокалиптика в основном утешает и ободряет «праведный остаток». Пророчества часто порицают номинальных верующих.
6. Апокалиптика в основном имеет пессимистический характер по отношению к эффективности человеческого вмешательства для изменения настоящего. Пророчества подчеркивают важность изменения человека.
7. Автор апокалиптики обычно скрывается под псевдонимом, за исключением Библейских авторов. Пророчества как правило произносились или записывались от имени настоящего автора.[157]
Перечисленные выше признаки присущи отдельным книгам в различной степени и силе и не имеют абсолютного значения. По каждому пункту можно найти исключения; однако даже самые консервативные исследователи Библии согласились бы с таким разграничением. Апокалиптические отрывки встречаются в канонических книгах, наиболее явно у Даниила (главы 7-12) и в Откровении. Апокалиптические фрагменты имеются также и у Иоиля, Амоса и Захарии. В Новом Завете речь Иисуса на Елеонской горе (Мтф. 24,25 и параллельные места) содержит апокалиптические элементы.
Библейская апокалиптика имеет много общих элементов с апокалиптикой неканонических книг, но есть и отличия.[158]
Эта разница характеристик влияет на разрешение вопроса о богодухновенности: «Как использование такого загадочного, разработанного людьми жанра, как апокалиптика, влияет на авторитет и достоверность библейских отрывков, в которых содержатся откровения?"
Изучая литературные приемы, мы увидели в предыдущих главах, что Бог при раскрытии Своей истины, использует литературные жанры, знакомые людям той эпохи. Разнообразие литературных средств, при помощи которых передается информация, не влияет на достоверность этой информации. Наше незнание такого специфического жанра как апокалиптика влияет не на достоверность информации, содержащейся в апокалиптических отрывках, а лишь на нашу способность верно ее толковать. Возможно, по мере того, как будет возрастать наше понимание междузаветной апокалиптики, пропорционально этому будет возрастать наша способность верно толковать пророчества о последних временах.
Проблемы толкования пророчеств и апокалиптической литератеры
Прежде чем начинать толковать пророчества и апокалиптическую литературу, следует разрешить ряд теоретических и практических вопросов. По одним из них среди евангельских христиан существует согласие, по другим — существенное расхождение во мнениях.
Герменевтические принципы.
Основной вопрос толкования пророчеств и апокалиптики заключается в следующем: можно ли толковать эту литературу, используя те же герменевтические принципы, которые применяются к другим жанрам или требуется специальный герменевтический метод? Большинство евангельских теологов (Рамм, Беркхоф, Тенни, Пентекоcт, Пейн и др.) согласны, что толкование пророчества начинается теми методами, которые мы назвали контекстуальным, историко-культурным, лексико-синтаксическим и теологическим анализом.
Изложение апокалиптических отрывков книги Откровения, например, следовало бы начать с попытки как можно лучше понять исторические обстоятельства того времени. Затем необходимо исследовать контекст первых трех глав с целью получить информацию, необходимую для толкования дальнейшего текста. Лексико-синтаксический анализ необходимо произвести таким же образом, как и с другими жанрами, учитывая, что в пророчествах и апокалиптике чаще используются слова в символическом, метафорическом и переносном значениях, чем в других жанрах. Теологический анализ должен уточнить, как пророчества сообразуются с параллельными местами Писания.
Дополнительный смысл.
Второй важный вопрос — существует ли в пророчестве sensus plenior? Существует ли дополнительное, более глубокое значение в пророческом тексте — значение, подразумеваемое Богом, но ясно не осознаваемое автором-человеком? Случай с первосвященником Каиафой, который пророчески сказал (Иоан. 11,50), что «лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб», иллюстрирует оба подхода к этому вопросу. Сторонники концепции sensus plenior заявили бы, что Каиафа, несомненно, не имел никакого представления о примирительной смерти Христа и, следовательно, пророчествовал о том, чего на самом деле он не понимал. Оппоненты заявили бы, что Каиафа прекрасно понимал, что он говорит (гораздо лучше, чтобы умер один человек, чем весь народ), но он лишь не понимал всего значения сказанных им слов. Это, как они считают, естественное и часто встречающееся явление в общении: люди, как правило, понимают значение того, что они говорят, но не осознают всех последствий сказанного. Таким же образом библейские писатели понимали о чем они пророчествуют, однако, возможно, не осознавали всей глубины значения своих пророчеств. Приложение В содержит перечень литературы по этому вопросу.
[155] Образ, как литературоведческий термин, не всегда соответствует греческому слову
[156] Цит. по G. Lampe, K. Woolcombe,