тьем томе Introduzione alia Magia. Помимо этого, в конце двадцатых
годов Эвола активно занимался изучением даосской алхимической
традиции и выполнил перевод на итальянский язык работы Лу Куан
Юя, опубликованный намного позднее.16
Наконец, последней биографической деталью, которую хотелось
бы привести, является наиболее малоизученный и упоминаемый са-
мим Эволой лишь вскользь17 эпизод (точнее, эпизоды - их несколь-
ко), когда он инкогнито служил послушником в монастыре Шартра, монастыре кармелитов и бенедиктинском монастыре старого обряда, каковые эпизоды имели место, начиная с 1930 года.
Приведённые выше факты, которые, казалось бы, носят чисто
«исторический» характер, на самом деле могут помочь понять пози-
цию Эволы, с каковой он подошёл к написанию Герметической тра-
диции, а также определить место этой книги в европейской алхими-
ческой литературе. Как мы видим, Эвола имел возможность посмот-
реть на герметику с точки зрения последователя пифагорейской шко-
лы Артуро Регини (каковая, вероятно, наиболее соответствует «ос-
новному руслу» европейской алхимии), с точки зрения тантрика, с
точки зрения древней латинской магической школы, кою представля-
ет Братство Мириам, а также с точки зрения христианской эзотерики
13
и даосской алхимической традиции. Как показывает даже самый бег-
лый взгляд на использованную библиографию, Эвола рассматривал
алхимию в контексте других магических дисциплин; в частности, он
много ссылается на классическую работу Корнелия Агриппы De Occulta Philisophia. Также велико число ссылок на труды христианс-
кого мистика Якоба Бёме и на классический индуистский текст царс-
кого посвящения Бхагават-Гита. Однако, существует произведение, которое, вероятно, оказало на него наибольшее влияние среди всех
остальных письменных источников - редкая работа итальянского ав-
тора Чезаре делла Ривьера Магический мир героев.1* Это, несомнен-
но, заслуживающее самого пристального внимания произведение, по
непонятным
причинам
игнорируемое
современными
исследователя-ми, представляет алхимическое делание именно в
аспекте царской инициации, причём с упором на философию
неоплатоников, что в точности отвечает духу Эволы. Другим, не
менее редким и не менее интересным автором, которого часто
цитирует Эвола - естественно, помимо традиционных алхимических
авторитетов, вроде Артефия, Василия Валентина и Фламеля,
-является другой алхимик XVII века: Джованни Брачческо, каноник
из Брешии, последователь Гебера.
Итак, если мы абстрагируемся от сложившейся в Европе, начи-
ная с периода Ренессанса, традиции (точнее, обычая) связывать алхи-
мические работы с профанной химией и её системой взглядов, а так-
же с христианской теологией и иудейской каббалой, мы сможем уви-
деть, что представленная Эволой концепция Великого Делания явля-
ется наиболее «интегральной» и близкой к подлинной герметической
традиции из всех работ современных авторов, идентичность которых
известна. Его книга уникальна в том отношении, что эксплицитно
представляет читателю верхнюю иерархическую составляющую ал-
химии, духовное Делание, как основу (согласно Традиции, основа
всегда находится вверху, а не внизу иерархической цепочки), лишь
частным случаем проявления которой является «лабораторное дела-
ние» и трансмутация химических элементов - равно как и всякое дру-
гое применение алхимических достижений на феноменальном пла-
не. «На самом деле, - пишет Эвола в автобиографии, - речь идёт об
инициатической науке, представляемой под маской химии и метал-
лургии. Субстанции, о которых идёт речь в алхимических текстах, представляют собой символы сил и принципов, действующих в чело-
веческом существе... Что же касается второстепенных аспектов, то,
14
действительно, возможно эффективно воздействовать на материю и, в конечном итоге, трансмутировать металлы, однако способом совер-
шенно отличным от современной науки и технологии, идя, так ска-
зать, «внутренним путём» и основываясь на сверхнормальных спо-
собностях, обусловленных реальным внутренним преображением
адепта - но всё-таки, в первую очередь, опираясь на Искусство».19
Понимание Эволой традиционной символики и её приложений
в области герметики является на редкость глубоким и универсаль-