— Тьфу, прародитель Наг, ну и напугала! — возмутилась Падма, в то время как Парвати лишь громко взвизгнула от страха.
— Извините, — Гермиона смутилась. — Я просто… — она не знала, как объяснить свою проблему.
— Подслушивала? — кивнула Парвати.
— Я нет… да, случайно, — замялась Гермиона.
Падма на это только пожала плечами и вновь повернулась к сестре, видимо, собираясь продолжить рассказ.
— Я попросить хотела… — с необычайной для себя робостью промямлила Гермиона. Сестры с удивлением обернулись к ней. А она, решительно тряхнув своей непослушной шевелюрой, выпалила: — Помогите мне! Научите, что нужно делать, чтобы нравиться мальчикам.
Близняшки застыли, с удивлением разглядывая Гермиону, как будто она была восьмым чудом света.
Первой отмерла Парвати.
— То есть как это?
— Ну… — Гермиона неопределенно махнула рукой, — что вы делаете, чтобы привлечь мужское внимание? Я понимаю, что далеко не красавица, как вы, но… — она опять замялась, не зная, что сказать, чтобы не выставить себя еще большей дурой, чем уже показала.
— Ну ты даешь! — Парвати покачала головой.
— Тише! — мягко успокоила ее сестра, придержав за ладонь. — Это может быть интересным опытом. А ну-ка встань, — попросила она Гермиону.
Но стоило той подняться с кровати, как в коридоре послышались голоса девушек, возвращающихся в спальни.
— Да, сейчас не время, — Падма задумчиво посмотрела на дверь. — Давай встретимся здесь же завтра после занятий.
— А если… другие девочки, — Гермиона нерешительно замялась.
— Ну да, другие нам тут не нужны.
— Давайте в Выручай-комнате, — предложила Парвати.
— Замечательная идея! Там и все необходимое найдется. — С этими словами, легко чмокнув Парвати в щеку, Падма выскочила за дверь.
Из коридора начали заходить соседки по спальне. Гермиона выжидающе смотрела на вход, но Лаванда так и не появилась. Дверь скрипнула лишь глубокой ночью. Тяжело вздохнув, Гермиона, повернулась на бок, дав себе слово, что будет внимательно прислушиваться к советам сестер и сделает все возможное, чтобы привлечь внимание мальчиков.
— Нет, так не пойдет! — категорически возразила Падма, внимательно рассматривая вышагивающую Гермиону. — Ну кто так ходит? Ты посмотри, как ты двигаешься? Даже без сумки кажется, что у тебя за спиной целый сундук с книгами. А ну-ка быстро — расправила плечи, подняла голову, нос выше!
Держать спину прямо при поднятой голове было тяжело. А Падма еще и заставляла ходить плавно, не подскакивая на каждом шаге. Через пятнадцать минут этих мучений у Гермионы уже ныла спина, свело шею и подкашивались ноги.
— Да что же это такое! — не выдержала Парвати, все это время что-то расставлявшая на трюмо около одного из зеркал, которые для них по всем стенам создала Выручай-комната. Встав с пуфика, она подошла к Гермионе и, приобняв ее за бедра, попыталась направить движения. — Во-о-от так, только более плавно, не так резко, ты же не хочешь выглядеть как шлюха, вертя задом. И еще разок. И еще. Ладно, хватит на сегодня. Идем марафет наводить.
Парвати подвела Гермиону к пуфику перед трюмо, на котором стояло множество каких-то баночек, тюбиков, флакончиков, о содержимом которых можно было только догадываться.
— Так, сперва лицо, — скомандовала Падма.
Если Гермиона думала, что главные мучения позади, то она глубоко ошибалась. Ей слегка подправили форму бровей, выщипав лишние волосинки, обмазали какими-то кремами, мазями, скрабами. И все это сопровождалось комментариями, что, за чем и в какой последовательности нужно применять. Оставалось только тяжело вздыхать и пытаться запомнить замысловатые названия. Сестры не стали особо пользоваться декоративной косметикой, лишь мазнув черной тушью по ресницам и еле заметно припудрив щеки.
Спустя, наверное, минут сорок, а может, и час, когда Гермиона готова была взмолиться о пощаде, они наконец-то закончили с лицом и принялись за волосы.
Результат стоил длительных мучений. Она с удивлением рассматривала себя в зеркале: явных изменений вроде бы не было, но выглядеть она стала как-то ярче, привлекательнее. Сестры усмирили ее волосы, обработав их каким-то средством, от чего они перестали казаться спутанными и взъерошенными, и теперь красивыми, мягкими волнами спускались на плечи и спину, придерживаемые тонким коричневым ободком с глянцевым отливом. Глаза казались более глубокими, выразительными. От замеченных вчера веснушек не осталась и следа, а кожа стала как будто бархатистой. Гермиона подняла руку и хотела коснуться пальцем щеки, но Парвати перехватила ее ладонь.