«Милостивый государь мой Михайло Богданович!
Наставшее дождливое время препятствует прибыть мне завтра к обеду в армию; но едва только с малым рассветом сделается возможность продолжать мне дорогу, то я надеюсь с 17-го по 18-е число быть непременно в главной квартире.
Сие, однако же, мое замедление ни в чем не препятствует вашему высокопревосходительству производить в действие предпринятый вами план до прибытия моего.
С совершенным почтением и преданностью имею честь быть вашего превосходительства всепокорный слуга князь Михаил Г.-Кутузов».
Как известно, боя у Царева-Займища не произошло, хотя Барклай-де-Толли на то официальное разрешение получил. Новый главнокомандующий, лично осмотрев не им выбранную позицию, отверг предложение и приказал отступать дальше в поисках более выгодного поля для битвы. Действительно, расположить у Царева-Займища на позиции все русские войска было просто невозможно, хотя у тех же русских войск было огромное желание «драться с французом».
Была и другая причина, не менее веская для М.И. Голенищева-Кутузова. Численность 1-й и 2-й Западных армий составляла 95 734 человека. У Наполеона же «предполагали около 165 000 человек». Резервы к русской армии еще не подошли. И к тому же они оказались, как выяснилось позже, гораздо меньше обещанных из столицы.
В те дни М.Б. Барклай-де-Толли еще не знал о том, что Чрезвычайный Комитет по избранию единого главнокомандующего, по сути дела, лишил его поста военного министра. В заключении, представленном на имя императора Александра I, на сей счет говорилось следующее:
«…В обоих случаях, если бы военный министр Барклай-де-Толли согласился остаться в действующей армии или возвратился бы в С.-Петербург, то все же следует уволить его от звания военного министра…»
Однако монарх тянул с объявлением ему такого решения «до последней крайности». Он опасался, что объявление такого высочайшего решения негативно отразится «на состоянии умов» в войсках, в среде генералитета. И потому Михаил Богданович считал себя (и так считали в армии) военным министром даже на поле Бородина, продолжая слать письма императору.
…Большое поле для битвы после Царева-Займища нашлось у села Бородино. Ко дню Бородинской битвы М.Б. Барклай-де-Толли сумел сохранить не только свою армию, но и армию багратионовскую. Сохранить военную силу России, не дав ей растратить себя во время отступления от границы, растерять организованность, дисциплину и желание сражаться. Один из участников Отечественной войны 1812 года поэт Ф.Н. Глинка писал о Михаиле Богдановиче в таких словах:
«Я часто хожу смотреть, когда он проезжает мимо полков, и смотрю всегда с новым вниманием, с новым любопытством на сего необыкновенного человека…
Главнокомандующий армиями, генерал Барклай-де-Толли, проведший с такою осторожностию войска наши от Немана и доселе, что не дал отрезать у себя ни малейшего отряда, не потеряв почти ни одного орудия и ни одного обоза, – сей благоразумный вождь, конечно, увенчает предначатия свои желанным успехом…»
…Под начальством уже номинального военного министра оставалась только 1-я Западная армия. По численности она заметно превосходила багратионовскую 2-ю Западную армию. Поэтому полководец Голенищев-Кутузов поручил Михаилу Богдановичу на поле Бородина командовать центром и правым флангом русских войск. Его армия в день сражения на занимаемой позиции состояла из трех пехотных корпусов: генералов Багговута, Остермана-Толстого и Дохтурова.
В день 25 августа, когда отгремели пушечные залпы в схватке за Шевардинский редут, М.Б. Барклай-де-Толли был одним из тех военачальников, которые предлагали главнокомандующему «предупредить неприятеля». В чем заключался смысл этого «предупреждения», Михаил Богданович рассказал в своих мемуарах:
«…Князю Кутузову было предложено под вечер при наступлении темноты исполнить с армией так, чтобы правый фланг 1-й армии отправился на высоту Горки, а левый примыкал к деревне Семеновское, но чтобы вся 2-я армия заняла место, в коем находился тогда 3-й корпус.
Сие движение не переменило бы боевого порядка, каждый генерал имел бы при себе собранные свои войска; резервы наши, не начиная дела, могли быть сбережены до последнего времени, не будучи рассеяны, и может быть, решили бы сражение.
Князь Багратион, не будучи атакован, сам бы с успехом ударил на правый фланг неприятеля. Для прикрытия же нашего правого фланга, защищаемого уже местоположением, достаточно было бы построенных укреплений, 8-ми или 10-ти батальонов пехоты, 1-го кавалерийского корпуса и казачьих полков 1-й армии.