Наряду с любовью война также была излюбленной темой трубадуров, охотно воспевавших воинскую доблесть героев. Например, Бертран де Борн (1159–1195) заявляет: «Скажу вам так – чем есть, и пить, и спать, усладу большую я вижу в гоне врага, когда кричат в пылу погони: "Вот он! Рази! За ним!" – и валится богатый и бедняк, простолюдин и князь в бездонный ров, уже забитый трупами, – а кони все ржут и ржут, лишившись седоков… Нет зрелища приятней для очей, чем искры от скрестившихся мечей».
Альбигойский крестовый поход в начале XIII века произвел переворот в обществе, породившем трубадуров. И вот в течение XIII века характер творчества трубадуров меняется, что находит особенное выражение в новых литературных жанрах, таких, как роман: «Фламенка», написанная во второй половине XIII века в Руэрге в среде приближенных сеньора де Рокефейля, рассказывает историю вельможи, обманутого его молодой женой и ее любовником. Важно, что уже пишут и биографии трубадуров, их «Жизнеописания», где эти литераторы выглядят еще и общественными деятелями, «Жизнеописания» эти дробятся на тексты, в которых прослеживается связь между жизнью трубадура и его творчеством во славу finámor, – такие подглавки называются razos.
При этом, если социальное положение трубадуров начиная с самых истоков их существования было весьма различным и среди них могли быть важные феодальные сеньоры, мелкие и крупные дворяне, буржуа, простолюдины и разночинцы, служившие прежде всего ценностям аристократическим, то в течение XIII века трубадуров недворян становится больше, даже при том, что их творчество зачастую продолжает нести на себе печать куртуазности.
Следует отметить Гираута де Рикьера (около 1230–1295), родившегося в Нарбонне, происхождения скромного, который одинаково успешно служил и виконту Нарбоннскому, и королям Французскому и Кастильскому и был «последним из трубадуров». Во всяком случае, это последний великий певец finámor. Последняя новация произошла в конце XIII века – трубадуры принялись на все лады воспевать необыкновенную прекрасную даму, культу которой поклонялись с исключительным рвением, и это была Дева Мария.
Пожалуй, трубадуры чаще и охотнее иных представителей средневекового имагинарного выбирались, особенно во Франции, героями в эпоху романтической культуры. Даже более того, бурный расцвет регионов и возрождение диалектов способствовали тому, что в центре возрождения окситанской культуры оказалась фигура трубадура. Гастон Парис в статье 1883 года о Кретьене де Труа впервые употребил выражение «куртуазная любовь» – и приблизительно в те же годы, уже с 1851-го, появляется выражение «стиль трубадур», означающее псевдоготику в архитектуре, а с 1876 года историки литературы заговорили о «трубадурском жанре».
И в наше время трубадуры – персонажи, неплохо чувствующие себя в европейском имагинарном; в окситанской культуре и истории они и вовсе на первом месте, и образ трубадура был принят и проработан самыми актуальными и самыми популярными жанрами современной культуры. Трубадурам одинаково уютно как в мировом рекламном бизнесе, так и в новой молодежной музыке. Доказательством тому – молодежная группа рок-певцов из Тулузы, назвавшая себя Faboulous Trobadors (Легендарные трубадуры»).
Валькирия
В эпоху викингов они были то амазонками, то дочерьми Одина, верховного бога скандинавов. Это девы, которые ведут героев, павших со славою на поле брани, в первобытный рай скандинавов – Вальхаллу. Упоминания о валькириях встречаются то в германской эпической поэме конца XII века «Песни о нибелунгах», то в стихотворных и прозаических текстах, в которых легенды и песни, до этого распространявшиеся в устной форме, обрели письменное изложение. Основные из них – это поэтические песни «Эдды», песни о богах и героях, сложенные между IX и XII веком и содержащиеся в исландской рукописи последней трети XIII века, «Эдде», изложенной в прозе исландским поэтом Снорри Стурлусоном (1179–1241), и «Сага о Вельсунгах», прослеживающая ветвь рода Вельсунгов, предков Сигурда, до верховного божества германской мифологии Одина.