…Полк вел упорные бои на юго-западном фронте с германскими частями генерала-фельдмаршала Макензена, в частности с 8-м Гвардейским Прусским пехотным полком. Насколько жестоки и кровопролитны были бои и как храбро сражались финляндцы, показывает хотя бы смерть прапорщика Яновича, поднятого прусскими гвардейцами на штыки и буквально растерзанного во время рукопашной схватки.
Здесь оказали геройские подвиги командовавшие при особо тяжелых условиях сводными батальонами штабс-капитаны Моллер и Слащев. Они оба были награждены орденами Святого Георгия и Георгиевским оружием. Также заслужил орден Святого Георгия и тяжелораненый поручик Экк.
Много доблести и мужества оказали в этих боях солдаты. Вот один из подвигов, весьма характерный по проявлению и храбрости, и долга, и христианского смирения. В тяжелый момент боя под Куликом 20 июля, когда 4-й батальон выбивался из сил под натиском обошедшего его сильнейшего врага, когда все вокруг кипело от лопавшихся в воздухе шрапнелей и разрывов тяжелых гранат, когда непрерывно свистели пули и пулеметы скашивали во фланг целые цепи, когда казалось, что все пропало, штабс-капитан Моллер приказал вытащить из окопа единственный еще работавший пулемет и, поставив его вдоль окопа, открыть огонь по обходящим фланг германцам. Один из солдат связи бросился передать это приказание, но тотчас же был убит, следующий за ним — ранен. Тогда бросился 13-ой роты старший унтер-офицер Солдатов (крестьянин Самарской губернии), сам вытащил пулемет и открыл губительный огонь по приближавшимся уже германцам. Они не выдержали и залегли. Увы, недолго стрелял герой Солдатов: уже через две-три минуты стакан шрапнели, попавший ему в живот, прекратил его меткую стрельбу. Но и лежа ничком на земле, с вывалившимися внутренностями, весь залитый кровью, не думая о себе, он все еще пытался стрелять и кричал соседям: «Стреляй, стреляй скорее!..» Когда к нему подошел штабс-капитан Моллер, унтер-офицер Солдатов имел еще силы снять со своей груди Георгиевские кресты и медали и, отдавая их своему батальонному командиру, произнес прерывающимся голосом: «Ваше Благородие! Отошлите кресты на деревню и отпишите родителям, что я честно помер в бою.» Штабс-капитан Моллер поцеловал его в лоб и перекрестил. Солдат улыбнулся ему, затих и умер.
Из воспоминаний полковника С.Л. Сафонова, служившего в годы войны в лейб-гвардии Его Величества Кирасирском полку
15 июля 1915 г. с утра люди полоскались в ясных водах озера Рубики, мыли лошадей, мыли свое белье. Вечером этого дня русская 5-я армия получила приказ перейти в наступление, дабы связать стоявшие перед ней неприятельские войска, не давая возможности перекинуть их против левого фланга Северо-Западного фронта, где наши войска находились в тяжелых боях.
…Впереди высились широко разбросавшиеся на западном берегу реки Свенты строения польского местечка Коварска. Разведка выяснила, что линия неприятельских окопов расположена перед южной окраиной местечка, а затем тянется в северо-западном направлении вдоль берега ручья Пеня.
30 июля, слева от нас, из-за произошедшего, по-видимому, недоразумения, кубанские казаки в конном строю пошли в атаку, но принуждены были отойти, понеся значительные потери.
На рассвете 31 июля 1915 г. нам была дана задача: овладеть местечком Коварск. Начало наступления в тот момент, что цепи действующих по соседству слева Александрийских гусар подравняются с расположением кирасир.
Вперед была выслана разведка: от эскадрона Его Величества пошла партия под командой вольноопределяющегося, унтер-офицера Ольхина, в составе унтер-офицера Хвостова, кирасира Никанорова и еще одного, имя которого, к сожалению, установить не удалось. Партия сплошь ползком подошла к самому проволочному заграждению. Затем, частью его перерезав, проползла и далее. Вернувшись, разведчики принесли ценные данные о расположении противника, что весьма способствовало достигнутому в дальнейшем успеху. Вольноопределяющийся Ольхин и его разведчики заслуженно были награждены очередными Георгиевскими крестами.
От 4-го эскадрона в разведку пошел корнет Оношкович-Яцына. Ему удалось дойти до холма, что севернее деревни Пумпуце и оттуда подробно набросать кроки неприятельского расположения: по холмам южнее Коварска тянулась линия окопов, занятая пехотой; ограждена она была проволокой, но на спуске к реке замечены были лишь колья, еще не оплетенные. Перед окраиной местечка немцы работали над стройкой второй линии окопов.
Пришло новое приказание: перейти в наступление ровно в 10 ч. Слева уже накапливались цепи александрийцев. День наступил облачный, серый. Над речной долиной еще не рассеялся утренний туман. В эскадронах по два взвода были назначены в передовую часть и по два — в поддержку. Пользуясь тем, что внимание немцев было привлечено перебежками Александрийских гусар, корнет Оношкович-Яцына повел беглым шагом цепь своего полуэскадрона вдоль по лощине. Немцы все еще не замечали продвижения кирасир и не стреляли.
Взводы бросились молча бежать к неприятельским окопам. Навстречу разом поднялась частая беспорядочная стрельба. Пулеметная батарея Ломакина в ответ открыла сосредоточенный огонь по гребню окопа, заставив противника почти прекратить пальбу. Корнет Оношкович-Яцына поднял залегший было полуэскадрон и повел его в атаку на проволоку. Грянуло громкое общее «ура»! Кирасиры, хотя не имели ножниц, кинулись к окопам, преодолевая проволочную сеть и оставляя на ней клочья своей одежды.
…В след за тем, что двинулись в атаку кирасиры 4-го эскадрона, беглым шагом, прикрываясь прибрежным кустарником, пошли вперед под командой поручика Ломакина и цепи эскадрона Его Величества. Ударом в штыки немецкие пехотные заставы были опрокинуты; кирасиры ворвались со стороны моста в местечко. По приказанию наблюдавшего в бинокль за боем с левого берега генерала князя Эристова, полуэскадрон конногвардейцев под командой корнета Дубенского перешел реку и поддержал наступление кирасир.
Корнет Оношкович-Яцына вскочил на бруствер неприятельского окопа впереди своего полуэскадрона. Его сопровождал взводный унтер-офицер Капелька. Спрыгнув в окоп и крича «Хэнде хох!», они захватили группу в несколько пленных. Но в других частях окопа завязался рукопашный бой. Корнет был схвачен за ногу обезумевшим от боевого угара немецким солдатом и лишь прострелив ему голову, смог вырваться из его железной хватки. Но в это время Оношкович-Яцына был тяжело ранен револьверной пулей командира 2-й роты германского 265-го резервного пехотного полка. Унтер-офицер Капелька, приложившись на ходу, ранил немецкого офицера и не дал ему возможности продолжать стрелять.
Задержанные было переходом через проволоку, наконец, все кирасиры теперь уже работали в окопах штыками, совершенно перемешавшись с немцами. В это время в местечко уже ворвался эскадрон Его Величества, а слева подошла цепь Александрийских гусар. Остатки неприятельской роты, в числе 34 человек, были захвачены кирасирами в плен.
Эскадрон Его Величества, усиленный двумя взводами конногвардейцев, развернулся весь по окраине местечка Коварск, 4-й эскадрон — влево, заняв гряду холмов.
Кирасиры Его Величества самоотверженно выполнили в день 31 июля свой воинский долг, оказав действенную боевую поддержку наступлению пехоты XXXIV армейского корпуса. Произошел редкий случай в анналах военной истории: незначительная часть спешенной конницы взяла лобовой атакой неприятельские окопы, занятые пехотой, причем захватила в плен то же число людей, что находилось в ее рядах.
Корнет Оношкович-Яцына за лихое дело под Коварском получил орден Святого Георгия IV степени…