Зарюс наконец открыл глаза и увидел женщину, обнимающую его.
Это и вправду была его любимая женщина, Круш Лулу.
Почему? Что происходит?
Поток вопросов и беспокойства нахлынул на Зарюса. Его последнее воспоминание — момент, когда его голова падает в болото. Он определенно был убит Коцитом.
Тогда почему о всё ещё жив? Если только…
— Круш тоже убили?
— Э?
Зарюс открыл было рот чтобы задать вопрос, но он был словно одеревеневший, не способный должным образом двигаться.
Растеряное выражение на лице Круш было ответом на его вопрос. Увидев это выражение, Зарюс с облегчением понял что Круш не мертва. Тогда почему он всё ещё жив?
Подсказку дал голос, обращающийся к нему:
— Ну что ж. После воскрешения чувствует себя слегка дезориентированым. И, кажется, его уровень тоже упал…исходя из чего, можно утверждать, что воскрешение здесь мало чем отличается от такового в Иггдрасиле.
Осознав, кто именно к нему обращается, Зарюс округлил глаза от удивления.
Тем, кто стоял там, был Повелитель Смерти, заклинатель, обладавший невообразимой мощью.
В своей руке он держал светящуюся короткую палочку, длиной около 30 см, излучавшую святую ауру. Казалось, ей было не место в руках Повелителя Смерти. Это был чрезвычайно красивый предмет, который, вероятно, был выполнен из слоновой кости, его верхняя часть была покрыта золотом, а рукоять пестрела вырезаными на ней рунами.
Хотя Зарюс не мог этого знать, это была Палочка Воскрешения, предмет, который вернул его из мёртвых. Предметы, наполненые магией, основаной на вере могут использовать только заклинатели, чья магия также основана на вере. Однако, этот магический предмет был исключением из этого правила и мог быть использован Айнзом.
Зарюс медленно огляделся и понял, что он находится в деревне людоящеров.
Все окружавшие это место людоящеры попадали ниц. Но самым шокирующим было то, что они были абсолютно неподвижны, а их позы показывали будто они поклоняются невероятно могущественному существу.
— Что происходит…?
После увиденного, для них это была естественная реакция. Однако, находящиеся здесь людоящеры не только оказывали уважение, здесь было что-то ещё. У людоящеров не было богов. Строго говоря, объектами верований были духи их предков. Но чувства, выказываемые сейчас людоящерами были похожи на благоговение перед богом.
— Хм. Поднимитесь, людоящеры. Без указаний никому не разрешается входить в деревню.
Никто не возражал. Даже более того, приказ был воспринят без единого звука. Единственное, что можно было услышать — как тела поднимались и, шлёпая по болоту, расходились. Оставив их, людоящеры удалялись с этой просеки.
Их воля была полностью повержена, после того, как они увидели насколько он силён. Культура людоящеров, основаная на подчинении сильнейшему сыграла с ними злую шутку. Это значило, что события развивались по сценарию противостоящей стороны.
— Аура, уже все ушли?
— Да, так и есть.
Ответившей была девочка тёмный эльф. Хотя она и оставалась за ним, вне его поля зрения, но она не подала ни единого признака своего присутствия. Зарюс не смог её почувствовать. Вообще.
— Ясно. Тогда, сперва несколько слов для тебя, Зарюс Шаша. Поздравляю с воскрешением.
Воскрешение.
Прошло некоторое время, пока до Зарюса дошёл смыл этого слова. А когда он понял, то всё его тело проняла дрожь.
Воскрешение… Это значило, что он снова жив.
У него отняло речь и он мог только хватать ртом воздух.
— Что такое? У людоящеров есть какое-то отвращение к воскрешению? Или ты разучился говорить?
— (буль, буль… кхе…) В-в-вы можете воскрешать мёртвых…?
— Да, это так. Что, думал что-то подобное невозможно?
— Вы проводили…. большую церемонию?
— Большую церемонию? Что это? Я легко справился с этим сам.
Услышав это, Зарюс полностью потерял дар речи. Согласно легендам, магия воскрешения была доступна только людоящерам-наследникам Короля Дракона.
А он сделал всё сам один.
Чудовище? Нет.
Невероятно могущественный заклинатель? Нет.
И тут Зарюса осенило.
Управляет мифической армией, командует демонами.
Это значит только одно — существо перед ним было тем, кто мог сразиться с богами.
Зарюс, пошатываясь, пал ниц перед Айнзом. Круш также с чувством грохнулась на колени.
— Высший.
Ему показалось, что глаза, смотревшие на него были несколько обеспокоены, но Зарюс решил, что он ошибся.
— Я доверяю вам свою жизнь.
— Очень хорошо. Чего ты желаешь? Я предоставлю тебе это именем Айнза Оал Гоуна.