Не прошло и пары минут, как показались и сами владелицы этих голосов. В скалистую келью ввалилось несколько эмоционально жестикулирующих дам, каждая из которых представляла из себя очень странное, можно сказать, совершенно невообразимое зрелище.
Первой была суккуба. По крайней мере, по внешним признакам она напоминала тех суккуб, которые были изображены в мануалах к «Землям», которые Валерия листала ещё совсем недавно. Но был, так сказать, нюанс. Она была похожа… За одним маленьким исключением. Ни в одном мануале, ни на одном из скриншотов, нигде вообще не было настолько толстой суккубы. В ней был как минимум центнер!
Следом за суккубой вкатилась не менее обширная в размерах женщина, вот только на этот раз не демонического рода-племени, а скорее из тёмных эльфов. И, опять же, Валерия впервые видела такого размера представительницу остроухого народа. Она вообще была свято уверена, что все эльфы — стройные и худые!
Последней из этой ни разу не святой троицы оказалась совсем уже непонятная особа — и с острыми ушами, и с небольшими рожками, и вообще вся из себя странная-непонятная. Она единственная изо всех была нормальных пропорций, по крайней мере — насколько об этом можно было судить по бесформенной, «пацанской» одежде, сквозь которую с трудом проглядывались очертания тела. Лицо её по сравнению с остальными было самым миловидным. А ещё было что-то такое в его выражении, что Валерия объяснила бы как «печать порока». Очень легко было представить эту красотку в коротком фильме определённого содержания, в компании десятка-другого негров или лысых сантехников. Даже ухмылка чем-то напоминала ухмылку известной актрисы театра и кино Сашеньки Серой. Наверняка, мужики только так должны вешаться на неё. Правда — помимо этого, на лице у этой «не-пойми-кого» было застыло ещё и очень неприязненное выражение, как будто вместо порно-студии она случайно попала в самый обычный театр, где, чтобы сыграть, даже раздеваться не обязательно.
— И что это такое? И что ты себе позволяешь?
— Как ты посмела, полукровка! Да ты не понимаешь, с кем связалась!
На Валерию обрушился перекрёстный огонь из двух глоток. Обе «бомбочки» стремились выплеснуть из себя как можно скорее как можно большее количество слов, а их «стройная» товарка только согласно кивала. А потом молча подняла руку, и вмиг на пещеру опустилась почти абсолютная тишина.
Выждав некоторую паузу, «стройная» заговорила:
— Ты осознаёшь, что нарушила все наши неписанные правила? Ты понимаешь, чем тебе это грозит?
Суккуба и тёмная эльфа тут же подключились:
— Мы их столько дрессировали! Учили служить! Отваживали от других баб!
— Сколько грибов кирдык-хрена скормили! На стадо свиней хватило бы!
— Да это просто не слыхано! Все труды, и так сразу, адской гончей под хвост!
Главная в троице вновь подняла руку, и остальные замолчали.
— Так что? Ты признаешь свою вину?
— В чём?
— Ты издеваешься над нами? Мы ещё, типа, тебе что-то объяснять должны?
— Но я же ничего не сделала!
— Сделала! Ты пошатнула сами основы нашего общества! Общества, в котором этим грязным козлам-хреноносцам отведена единственно достойная их способностей роль! А то, подумайте только. «Неужели вы не будете меня насиловать?», — женщина-главарь, кривляясь, изобразила писклявый голос — конечно же, совершенно не похожий на голос Валерии. По крайней мере, ей очень хотелось в это верить. И дальше нормальным голосом эта полукровка продолжила: — Нам всё доложили! Мы всё знаем! Твой дружок уже отправлен на исправительные работы. Моет полы во всех помещениях, стирает, готовит. И будет это делать весь последующий месяц. Или пока кто-то другой не залетит… Но вот что с тобой-то делать, а?..
— Может, просто убьём, и всего делов?
— А может… Ну… Отдайте её мне, а?
— Тебе? У тебя целый гарем из мужиков! На кой тебе девка?
— Ну так то — мужики. Мужики же, сами знаете, не очень… А эта — вон, смотрите какая конфета! Так и хочется лизнуть! Уж я бы ей показала настоящую женскую дружбу!
Валерия с содроганием посмотрела на тучное тело, которое с вожделением уставилось на неё, едва не капая слюной. Нет, она сама ещё совсем недавно, в той жизни, была такой же толстой. Она нормально, с пониманием, относилась к избыточному весу, и могла всё понять…
«Нет, что я себе вру», — вдруг с удивлением поняла девушка. — «Она мне не нравится! Очень! И никогда не понравится. И вообще, я же по мальчикам…»
— Нет, ты что, сестра. Какое же это наказание? Это же наоборот поощрение будет!