Я смотрел на прилив, и грезил о доме, собирая ладонями песочные куличики вокруг себя. Вдруг, что-то среди береговых камней привлекло моё внимание, какой-то блеск. Я вскочил и устремился туда. Протянув руку и вытащив маленький цилиндрический предмет, похожий на бутылку, я обнаружил, что в бутылке заточён кусок пергамента. Я прочитал надпись на сургуче возле горлышка: «Тянуть здесь», что и сделал. Достав пергамент, я осторожно развернул его: «S.O.S.», было коротким содержанием послания. Неизвестно кем и когда оно было отправлено, возможно, даже тем несчастным, чей скелет сейчас загорает возле дряхлой шлюпки. Удивляло другое: на этот берег выбрасывало всё что попало, а значит, течение берёт начало где-то совсем в другом месте, а этот остров, всего лишь, лежит у него на пути. Надо выпустить бутылку со стороны «паварота» и посмотреть, куда её отнесёт, главное, чтобы её не выловили раньше южане. «Мои люди! Они остались в деревне! Один на один! С этим лжецом!» – как холодной водой меня окатило мыслью, о том, что их уже может не быть в живых. Я сорвался с места, набегу убирая послание в бутылку, а потом и за пазуху. *** Взмыленный и сбив ноги, я влетел в поселение, но меня встретили удивлёнными расспросами мои люди и Зубин: – Ты чего? – недоумевал он, а потом подшутил. – Кто тебя так напугал? – Скелет! – с недовольством огрызнулся я, пытаясь отдышаться, и переключил внимание на своих людей. – Шхуны нет! – Как? – пронёсся дружный отчаянный возглас. – Нас обманули! – дышал я изо всех сил. – Опять! – Что за вздор? Перегрелся? – включился в наш разговор Зубин. – Ты дошёл до разбитого ялика? – Ты мне на нём предлагаешь плыть через океан? – Конечно! – саркастично ответил тот. – Возьмёшь себе того скелета в команду! – Очень смешно… – Ты, ей-богу, как маленький! Мне с тобой везде за ручку ходить? – он не стал дожидаться ответа, и уверенно направился в сторону леса. – Догоняйте! *** Мы вышли на берег чуть левее того места, где лежал скелет и разбитые лодки, и Зубин зашагал наискосок, прямо к ялику. – Вместо того чтобы капризничать и наводить панику, лучше бы осмотрелся получше, приметил бы кое-какие вещицы, годные и не очень, – продолжал он отчитывать меня не оборачиваясь. – Хотя, вам всё сгодится. Подойдя вплотную к гниющей развалюхе и распугав птиц, Зубин взял меня под руку и завёл за него. – Напряги зрение! – тыкнул он на тот самый близлежащий необитаемый островок с двумя холмами и подозвал жестом остальных. – Чтоб мне провалиться! – я смотрел на две торчащие мачты, спрятанные и выглядывающие между двух скал-бугорков. Мачты можно было увидеть только отсюда. – Мелководье с той стороны островка, и оно, как раз, за коралловым рифом. – До него ещё надо как-то добраться! – Оглянись вокруг, повторяю тебе, тут полно стройматериала! – он сперва повысил голос, но потом смягчился и стал игриво напевать, покачивая головой из стороны в сторону. – Досочку от лодочки, досочку от шлюпочки, ялик разобрать, птичек разогнать, счистить помёт, охапка дров и плот готов! Никто не смог сдержать смеха, и на этой позитивной ноте мы оставили пристанище обломков и вернулись в деревню. *** – Ну что, пора? – спросил меня солдат, видя, как солнце начинало садиться. – Ещё немного и выдвинемся, по времени разницы особо нет, – поправляя свой меч на поясе, ответил я. – Вряд ли нас кто-нибудь из южан будет поджидать, вот-вот и начнётся пирушка. *** В эту ночь, уже не придавая большого значения маскировке, мы в очередной раз достигли нашей некогда отправной точки: ловушек за «паваротом». Как и ожидалось, за всё время, сюда никто не приходил. Сперва, мы подкатили четыре наших валуна на край берега, а потом, поочерёдно подтолкнув, столкнули их по наклонной к водам залива. – Что с лианами будем делать? – мне совершенно не хотелось ещё раз лезть под самые верхушки пальм, а уж тем более, потом спускаться по их колючим кронам, так как, срубив плетёный узел, я тем самым лишал себя варианта акробатического возвращения. – Мы натянем их вниз, а Вы, подпрыгнув, срежете их максимально высоко, насколько это только будет возможно, а оставшиеся висюльки обмотаем вокруг ствола, – подал отличную идею один их моих солдат. – Так и поступим, и на сегодня хватит. *** – Капканы обезврежены, – сообщил я Зубину. – К следующей нашей вылазке, назначь нам в помощь аборигенов. – Сегодня точно не выйдет, – с равнодушием ответил он мне. – Обмывать нейтрализацию будут? – Угу, – извиняющимся тоном промычал Зубин. – Несколько гоблинов пошли на разведку, проверять твою работу, и уже скоро вернутся… – А принесут они, конечно, добрую весть… не продолжай… я успел привыкнуть. На завтра перенесём? – В яблочко! – привычной для себя фразой заверил меня Зубин. *** Отужинав, вечером следующего дня, пятёрка гоблинов, не разошлась по хижинам, по своему обыкновению, чего я больше всего ожидал, а исправно выстроилась в шеренгу перед нами. Я не стал тянуть, пока они не передумали и, вкратце обрисовав план, после чего скомандовал: – За мной! *** Пока мы пробирались через чащу, на остров спустилась глубокая ночь, что, по задумке и сыграло нам на руку. Мы пробрались вплотную к деревне южного племени со стороны «паварота», и замерли в кустах, окружённые стрекотанием сверчков и цикад. Эти предательские, сухие земляные отростки, из-за отсутствия дождей, пожухли, стали редкими и шелестели от каждого неаккуратного движения. И если бы не пьяный храп спящих, наша операция была бы обречена на провал. – Вы, – обратился я к гоблинам, зная их неповоротливость и габариты, – дожидайтесь здесь и чтоб ни звука! Склад с брагой у них вон там, но окружён ловушками, про которые знаем только мы, – на что те охотно кивнули. – Я незаметно прошмыгну к нему, и выну тростниковые связки, а потом, построимся цепочкой и отнесём их сюда. Первый же мой шаг чуть меня не выдал. Выскочив из кустов, я по неосторожности наступил пяткой на сухой хворост с шипами. Поджав и прикусив губы, я стоял на одной ноге, превозмогая острую боль, но продолжал вслушиваться, не разбудил ли кого. В этот раз пронесло, и, перескочив с ноги на другую ногу, я, по-быстрому, извлёк колючки пальцами и устремился дальше. Но не тут то было: новую засаду мне устроила высохшая, ломкая трава, также издающая обнаруживающие меня шорохи. Я снова замер в ожидании. Меня спас синхронный храп всего племени: почти одновременно все вдыхали-храпели, а потом одновременно выдыхали-посапывали. «И ведь не сговариваясь! Вам бы в хор, с такими способностями» – подумал я, и решил поступить так: на каждый вдох-храп – буду делать шаг, дольше но, зато, эффективнее и гарантированно безопаснее. Спиной чувствовал забавляющиеся вслед взгляды гоблинов-союзников и моих людей. Успешно допрыгав до склада с тростниковой, я подал жест в виде поднятого большого пальца на руке, и слегка приоткрыл скрипучую створку. Склад был забит до верха. По моему примеру, делая шаг в унисон с храпом, своё укрытие покинули мои люди и выстроились. – Принимай, – шепнул я солдату, стоящему ближе к себе и кинул первую связку. Работа заладилась, но, ни конца, ни края не было видно связкам, а я уже почти по грудь залезал в эту землянку, с каждым разом рискуя быть обнаруженным. Теперь меня начинало заботить, как мы всё это потащим в северную деревню, а до рассвета оставались считанные мгновения. – Фу, – вытер лицо я об своё плечо, вылезая и демонстрируя по одной связке в каждой руке, – эти последние. – Уходим, – перехватывая одну связку, солдат шепнул следующему. А вот тут, нас настигла неожиданная, можно сказать, разоблачающая ситуация: с появлением на горизонте первых лучей рассвета, гоблины, все как один, перестали храпеть, и вокруг воцарилась девственная тишина. Я и мои люди замерли на местах где стояли. Поймав вопрошающий взгляд солдата: «мол, что делать?», я лишь натужно сглотнул и неопределённо пожал плечами. – Пусть гоблины уходят и уносят связки браги, – еле слышно сказал я, и показал на следующего, чтоб передавали. В этот неловкий момент, в одной из хижин кто-то громко прокашлялся, запустив, тем самым, цепную реакцию, и, возможно, кого-то даже разбудил: из остальных донеслись недовольные кряхтения. – На счёт «три», – я понимал, что задерживаться больше тут не стоит, и, тем более, не хватало попасть в плен – канаты и узлы они теперь вязать умели, сами же их и научили. – В укрытие к гоблинам, а оттуда врассыпную, к «павароту». – А брага? – Унесём, сколько сможем, – и я начал отсчёт на пальцах. – Три! Мой люди нырнули в кусты, уже не боясь разоблачения, навели шум и разбудили полдеревни, а я замешкался, оступившись на больной, свежепораненной пятке. – Бегите, – я отмахивался от них, чтобы те не вздумали задерживаться и возвращаться за мной, а потом быстро нырнул в пустой, разграбленный склад браги и захлопнул за собой сверху крышку. Гоблины ещё не обнаружили пропажу, и лениво вылезали из своих домов, потягиваясь, а я наблюдал за ними через узенькую щёлочку. – Надо вернуться! – порывался один солдат, видя моё положение. – Нельзя! Нам велели уходить! Нас заметят! – останавливал его другой и уводил за собой. – Сэр Кристиан обязательно выберется! Мы можем помешать, и будет хуже! – Ы! – с досадой послушался тот. – Что с вами? – вбежав в чащу, один из моих солдат смотрел на трёх гоблинов, сидящих на земле и уткнувшихся в колени, обхватив их руками. – Эм… пф… – промямлили они в ответ. – Да они пьяны! – другой солдат поднял с