оникали в щели меж досками и заливали помещение светом, помогая мне разобраться во всём этом. Словно кобра, сторожащая гнездо, кучу опоясывала старая, серая от времени канатная верёвка, с множественными затирками и торчащим на этих местах ворсом. Страницы судового журнала, лежащего сверху, от соли и влаги слиплись между собой, и он превратился в цельный бумажный слиток, с неразборчивой кляксой на обложке. Узнать, кому и когда он принадлежал, мне было не суждено уже никогда. Под ним, скомканным и затвердевшим узлом, валялась грязная тельняшка, судя по размеру, принадлежащая когда-то человеку. Я, с брезгливой аккуратностью приподнял её, чтобы не пылить и кинул в сторону. И уже следующая моя находка, прямо под тельняшкой, стала своеобразным призом для такого кладоискателя как я. Почти нетронутый временем, на самом дне верёвочного гнезда, стоял маленький сундук, закрытый на замо́к. Кто-то послал с его помощью сообщение через время, закрыв на ключ, возможно, самое важное, что у него было. Мне не терпелось его открыть и завладеть многолетним подарком-начинкой. Медленно переместив сундук под лучи света, я осмотрел его со всех сторон. Он был тяжеловат, несмотря на свои компактные размеры, чем навевал приятные мысли о своём содержимом. Петли замка́ звонко брякнули под ударом моего меча, и безвольно обвисли. С замиранием сердца и в предвкушении, я распахнул крышку, и первой же находкой мне досталось то, в чём так нуждалась наша команда на бригантине – компас, а сразу под ним барометр, астролябия, выцветший клочок карты, дюжина золотых монет, и ещё некоторое вспомогательное предметы, применяемые в навигации: линейка и циркуль. Тот, кто припрятал и сохранил все эти вещи, похоже, был опытным моряком, знавшим, какую ценность они представляют. – Вот это удача! – я не мог сдержать радости, и, поскорее сложив всё обратно, хотел побыстрее вернуться в деревню, чтобы обрадовать своих людей находкой, и напоследок сказал: – Спасибо тебе, кем бы ты ни был, неизвестный мореплаватель! Покойся с миром. *** Я добрался в своё поселение как раз на закате, где уже активно проходили сборы к ужину. Мои люди заняли места у костра и сидели в обществе Зубина, с ещё несколькими гоблинами. Заметив меня, они заликовали и побежали навстречу: – Сэр Кристиан! – Я с подарками, – нёс я сундук в охапку сбоку. – Что-то Гретчин расщедрился! – улыбался Зубин, встречая меня, и приободрил моих солдат. – Говорил же, выкрутится! – Это было не сложно, – наигранно хвалился я. – А сундук я нашёл внутри ялика. – Что в нём? – спросил солдат. – Наш ключ к спасению, – ответил я. – Ну что, отметим успех первой операции и находку? – задорно предложил Зубин и показал на трофейную стопку тростниковой. – Или вам хочется на новое задание? – Не-не-не! На сегодня хватит! *** – Соберитесь! – скомандовал я, устроив построение утром. – Осталось совершить последний шаг, последний рывок и будем паковать вещички. Пора прикрыть этот балаган! Сегодня выдвинемся раньше, чуть начнёт смеркаться. Отправной пункт – как обычно, за «паваротом». Нейтрализуем ямы с забором и домой. Действовать будем в одиночку, без гоблинов. Вопросы? – Нет вопросов! – отозвались мои солдаты. – Вот и отлично. *** Добравшись до точки сбора, мы обнаружили, что здесь, до нас уже побывали жители южного племени: свежие следы и примятая трава свидетельствовали об этом. Стоило нам решить, что неплохо бы сесть в засаду и понаблюдать за поляной, как вдруг, из ниоткуда вылетело копьё и вонзилось в дерево, а издалека прокричали: – Бойтэсь! Очэнь бойтэсь! А потом, сразу следом, я услышал некое потрескивание в кустарнике вблизи. Молча, на этот раз, я и мои люди попадали на землю. Несколько мгновений всё тихо, и я осторожно огляделся. Вдруг камень прорезал воздух и оставил красный отпечаток у меня на лбу, погрузив меня в забытье. Не знаю, сколько минуло времени, прежде чем я пришёл в себя, но камень был обёрнут в записку: «Мы наблюдаем за каждым твоим движением. У нас есть новый, замечательный форт, и мы сможем прожить там, в счастье ещё долго! Итак, знай, что в любое время вас вольна посетить наша месть!» *** – Оох, страшно! – я рассмеялся, потирая лоб. – Всё это время они гордятся защитой, которую мы им и построили. Гретчин явно перегибает палку! Ещё вчера, туземцы не знали, зачем им копья, а сегодня они уже научились их метать. Кажется, я припоминаю иной путь, как можно обойти этих недоумков, и, судя по их интеллекту, этот путь не будет охраняться. – Какой? – уточнили мои люди. – Который я открыл вчера, возвращаясь из, так называемого, плена, – я почувствовал умиротворение, и наслаждался этим фактом. – Гоблины будут поджидать нас здесь, а мы зайдём им с тыла. Поспешим! *** Мы припозднились, но прошли весь мой вчерашний маршрут в обратном направлении. У меня не было никакого желания откладывать заключительную фазу нашей операции на завтра. Я хотел скорее покончить со всем этим и поставить жирную точку в дневнике своего пребывания на этом острове глупцов. – Взгляните, – указал мой солдат из укрытия, – они выставили караульных. – Как я и предполагал, они ждут нас из-за «паварота», – отозвался я, наблюдая, как несколько гоблинов с факелами пристально уставились в кусты, стоя к нам спинами, из которых мы осуществили вылазку и переброску браги. – Стойте-стойте, глупцы. – Каков план? – Для начала, нужно их отвлечь, но с этим, я думаю, проблем не возникнет, – я нащупал под рукой камень и подбросил его в руке, оценивая вес. – Дожидаемся, пока гоблины покинут пост, и действуем так: я пробегу вдоль периметра забора, который они называют фортом, и, разрубив крепёжные узлы, повалю его на землю, а вы, заготовьте по букету сухого хвороста в каждую руку. К моменту, как бамбук соприкоснётся с землёй, у вас уже должны гореть факелы, которые зажжёте от углей кострища. Первым факелом подожжёте поваленный забор, а второй кинете на замаскированные ямы. – А зачем заваливать форт? Стоя вертикально, он будет лучше и быстрее полыхать. – Вот поэтому и завалю! Наша цель: забор ликвидировать, а не деревню спалить или, того хуже, лесной пожар устроить. Лёжа на земле, забор вряд ли примется сильно гореть, но в негодность придёт, а маскировка ям сама провалится, прогорит, и будет изолирована. – Так они новый смастерят! – Не из чего мастерить! Дождя не было с момента нашей высадки, всюду засуха. Свежих стеблей на брагу не хватает, не то, что на форт! И как будто ты не знаешь, какие они строители. Ладно, заболтались мы, однако, – я выпрямился и, что было сил, запустил камень, как можно дальше в кусты, за которыми приглядывали гоблины. – Ыдут! – всполошились караульные и медленно пошли проверять. – Наш выход! – поднялся я в полный рост и приготовился, дожидаясь пока последний абориген с копьём скроется в тёмном лесу. Я же сам вязал те узлы, на которых всё это добро держится, и прекрасно знал все слабые места, так называемых, оборонительных сооружений. В полусогнутом положении, с выставленным в сторону мечом, я бежал вдоль забора и словно косой срубал засохшие узлы. Забор, как домино, с треском повалился у меня за спиной, после чего, слаженно сработав, мои солдаты побросали на него факелы. – Эй! Эй! – долетело из кустов, где, похоже, опомнились наши гоблины-оппоненты, увидев огонь. – Уходим! – скомандовал я. – Всё . Провернув своё дело по восстановлению баланса, мы нырнули обратно в засаду, откуда пришли, и, быстро зашагали прочь. Мне было абсолютно не интересно, что происходило дальше в южной деревне, потушили ли они возгорание, стали ли восстанавливать оборонительные препятствия, или оставили как есть – всё равно. В мыслях я уже был на шхуне, преодолев полпути домой. Ночь медленно уступала своё место рассвету, который сегодня было особенно приятно встречать, а спать совсем не хотелось, как я был возбуждён. Но, придя в своё поселение, я поддался на уговоры своих людей и лёг на боковую, чтобы проснуться со свежими силами. *** Я проснулся где-то среди дня от того, что слегка озяб и меня обдал прохладный ветерок. Подниматься совершенно не хотелось, а в голове ощущалась тяжесть. Протирая глаза, я не узнал время года: впервые за всё время нашего пребывания на острове тут была пасмурная погода, и небо затянуло серой, низкой, сплошной тучей, которая, казалось, вот-вот и коснётся верхушек пальм. – Вам бы поторопиться, а то застрянете здесь ещё на неопределённый срок, – подошёл ко мне Зубин. – Похоже, начинается сезон дождей. – И как долго он длится? – поднимаясь, спросил я, а сам искал глазами сундук, который я оставил тут. – Когда как… – развёл он руками. – Бывает неделю, а бывает и на месяц припустится, или полгода… – Меня это не остановит! – я был настроен крайне решительно, а в мыслях про себя окончательно успокоился за участь южного племени и прилегающих к нему лесов. – Я и мои люди будем работать, несмотря ни на какие капризы природы. – А я и не собирался останавливать, но проблема не столько в дожде, – он нахмурился. – Шквальный ветер со стороны моря, а иногда и шторм, могут стать куда более сильной помехой, чем ливни. – Где мой сундук? – У меня в хижине, – Зубин направился к ней. – Ты бы не разбрасывал так личные вещи, особенно, если они тебе так ценны. – Спасибо, – поблагодарил я его, заглянув в его жилище и обнаружив свою находку в целости и сохранности. – Пусть побудет у тебя, ты не против? Не могу же я с ним таскаться повсюду. – Только не забудь, что