он здесь. – Уж постараюсь! Осадки пока не начались, будем действовать, а дальше видно будет! *** Выйдя на северную сторону, где стоял каркас ялика, мы не могли не заметить, что ветер усилился, поменялся и стал дуть из-за спины, заставляя волны отхлынуть: вода ушла, как во время отлива, и, тем самым, расширила линию пляжа. Влажное облако, густой пеленой обнимало весь остров, закрывало собой горизонт, и даже скрывало две скалы в своей серой дымке, между которыми стояла, принадлежащая теперь нам по праву, шхуна. Дождя пока не было, но он мог начаться в ближайшее время. – Нужно добраться до шхуны, чтобы понимать, в каком она состоянии! распорядился я, перекрикивая порывы и свист ветра. – Не видно же ничего! – Так понятно, что не сегодня, хотя я ориентировочно помню, где две скалы! Осмотрим все выброшенные на берег шлюпки, – следовал я совету Зубина, – на предмет пробоин и возможность их залатать. Часть оснастки снимем с ялика! – А не проще сразу восстановить его? – Две работы сделаем, к тому же, он намертво врос в песок! Разделимся, чтобы не терять время! Вы, двое – туда, вы – со мной! – назначил я. – Тут без шансов! – быстро отозвался солдат из второй группы, подбежав к ближайшей лодке и перевернув её остатки. – Если только на дрова! – Ладно! Оставьте её, идите сюда! – крикнул я ему, выбрав целью своего досмотра огромную спасательную шлюпку, а сам понимал, что выбор у нас невелик. Обойдя её вокруг, и постучав по бортам, мне стало всё понятно: – Бесполезно! У неё задняя часть отбита! – Что будем делать? – Похоже, твоя правда! – признался я. – Будем восстанавливать ялик! – А как, если дно?.. – Есть у меня две идеи: разница в условиях реализации, но единственное, что их объединяет – это путь в одну сторону! Ялик нужно будет довести до минимальной кондиции и снарядить так, чтобы доплыть до скал в один конец, дальше или обратно не надо, а там мы его пришвартуем и бросим. После перенесём весь провиант с оборудованием на шхуну и отчалим! – Как мы спустим его на воду? – и со всех сторон на меня посыпались вопрошающие взгляды. – Самым лёгким способом будет следующий: выроем вокруг каркаса подобие рва, а в сторону океана прокопаем глубокую канаву, но, сначала не будем соединять их. Канава понадобится, чтобы затопить ров, поставив, тем самым, ялик на воду, и через неё выйдем в море. Естественно, только после того, как погрузим все вещи на борт. – В чём отличие условий? – А отличие – в погодных условиях: такая погода, как сейчас, нам с одной стороны даже на руку, ветер попутный, не жарко, но отлив и нулевая видимость – копать придётся дольше и глубже, плюс проблемы с причаливанием. А если мы не управимся к концу сезона дождей, то снова будет ясно, жарко, вода подойдёт, прилив, а значит копать меньше, но придётся думать, как справляться со встречным ветром, что хуже. – Надо подключить к работам туземцев! Мы же выполнили свои обещания! – Идём обратно в деревню, я поговорю с Зубином! *** – Уговор дороже денег, но это для меня и тебя! А для туземцев – дороже всего ужин! – расхохотался Зубин. – За исправность их работ отвечать не буду, да и не хочу! Давай сам, бери всё под контроль и распоряжайся. *** На следующий день начался мелкий дождик, который мерзко моросил в течение всей следующей недели. За это время мы успели армировать ялик изнутри, заделать явные трещины и укрепить опалубку, превращая его в ковчег. Также, на всякий случай, мы заделали маленькую лодку и втащили её внутрь, сушиться. Не зная, как может повести себя течение и ветер, а видимость продолжала быть нулевой, мы решили переместить ялик вдоль по пляжу, чтобы поставить его прямо по курсу островка с двумя скалами. Нарубив круглых и одинаковых по диаметру стволов деревьев, и затолкав на них остов, мы откатили его по берегу. *** Погода окончательно испортилась на второй неделе: начались ливни, и аборигены, следуя в такт законам природы, превратились в сонных мух. Помогать нам они совсем не хотели, могли целыми днями сидеть по хижинам, и шли на работы, всегда после долгих уговоров, и как на каторгу. Подкоп начали делать под носовой частью, уже на новом месте, медленно продвигаясь к морю. Здесь мы столкнулись со следующей проблемой: из-за осадков, боковые стены рва размывало и его затапливало водой к утру. Выход нашли простой – укрепили стены рва нашими же деревянными стволами, но это опять отняло у нас время. Между канавой и рвом соорудили подобие плотины, чтобы отгородить ров от несанкционированного прилива, не хватало, чтобы наш ковчег унесло без нашего ведома и без нас. Кстати, в этот раз, вспоминая о нашей неудачной морской прогулке, мы смастерили сразу два якоря, которые собирались, впоследствии, перенести на шхуну: всё те же сплетённые лианы, и по одной неровной глыбе, привязанной к каждой. Думали использовать найденный канат, но он рассыпался у нас в руках от старости. Дальше оставалось только загрузить оснащение, провиант и, открыв шлюз, пустить воду. Ветер пока, на удачу, оставался попутным, и, по всей видимости, меняться не собирался. В один из следующих дней, пройдя по дощатому мостику через ров и, закинув в ялик поклажу, я увидел, что с западной стороны берега, по пляжу к нам надвигается силуэт. Это был Гретчин – я сразу узнал его по походке и росту, но одет он был как-то несуразно, а лицо вымазал невообразимым гримом. Я остановил работы, и, от греха, распустил гоблинов по домам, а сам остался в окружении моих людей и с любопытством наблюдал, что же будет. – Пожалуйста, позвольте мне представиться, – приковылял к нам Гретчин. – Моё имя – Душнар. Я хотел бы благодарить Вас за то, что Вы построили форт в моём родном городе. Мои горожане предали Вас и очень существенно. Пристыженный своей родиной, я прошу Вашего прощения, а также желаю присоединиться к Вам и северному племени. – Гретчин, ты совсем ополоумел на старость лет? Или ты думал, что я тебя не узнаю? – было забавно наблюдать, как соломенный парик, то и дело съезжал ему на глаза, и он в спешке его поправлял. – Сажа вон по щеке потекла… – Кто это, Гретчин? Моё имя Душнар… – Заканчивай представление, говори, зачем пришёл, у нас нет времени на твою самодеятельность! Он неловко переминался с ноги на ногу, и, наконец сняв парик, жалобно заскулил: – Жители южного племени озлобились и изгнали меня, обвинив в потере запаса тростниковой браги. – А ты рассчитывал, что они тебя по головке погладят? Скажут, «маладэц» Грэчин? – Мне некуда идти… – Я вообще не понимаю, ради чего ты начал всю эту заварушку? Отдыхал бы в своё удовольствие и никого б не трогал. Да и тебя б не трогали! Доигрался? – Я беспокоился за них! – Ты беспокоился и беспокоишься исключительно за свою шкуру и собственный комфорт! По сей день тебя до мурашек страшит упоминание таких слов, как Зубин, Крюллод! А домой-то, ой как не хочется! Правда? Или хочется? Что? Запутался? Дома ждут старые друзья-картёжники, желающие отыграться, или, того хуже, правосудие! Вот ты и стал отгораживаться любыми правдами и неправдами! – отчитывал его я. – Только одного ты не учёл: время ушло, а ты живёшь страхами прошлого! – Возьмите меня с собой! – взмолился он, упав на колени. – Зачем нам лишний балласт? – Раньше я не хотел возвращаться совсем, и боялся, что меня найдёт команда Зубина и, починив шхуну, увезёт обратно на родину! Но один, вне племени, я помру на этом острове! – он едва не рыдал. – Бочку нам нашу раздобудь и тогда, добро пожаловать на борт, – я проверял его, но понимал, что вскоре, нам предстояла такая же работа землекопами вокруг Зубиновсокой шхуны. На этот раз в одиночку, без помощи гоблинов, поэтому лишние руки, хоть какие, нам совсем не помешали бы. – Что… как? Мне нет обратной дороги в деревню… – Тогда свободен! – стращал его я. – Остаёшься на острове! – Но… – Как, как? – я смягчился, подошёл к нему и поднял с колен. – Ночью! Как мы! – Ладно… – насупился он. – Что ладно? Добавить в список договора чан? – Не надо… будет вам бочка! – И чтобы полная! – Но… – Да шучу, расслабься! Просто прикати. – Хорошо… – Вот и славно! По рукам? – я протянул ему ладонь и дождался пока он, нехотя и лениво, сделает тоже самое в ответ. – Пойми, чем меньше следов своего присутствия мы оставим на острове, тем лучше будет для аборигенов. – А чан то, чем им навредить может? – Забудь ты уже про чан! Решили же, что оставляем! Используют его в мирных целях? – и я сам ответил себе на свой вопрос. – В мирном! Вот пусть и продолжают там варить свою птицу на здоровье. – Ааа… – Как прикатишь бочку, садись в ялик. Возможно, ночевать в нём придётся несколько суток, понятно? И не издавай ни звука, пока мы полностью не закончим погрузку! – Всё понял! – Еды мы тебе принесём, не вздумай залезать в запасы! – наказал ему я, и понимал, что опять заключаю сделку с аферистом, давая ему второй шанс. – Зубин не должен ничего знать, иначе точно задержишься тут навсегда! Наутро, мы увидели, что Гретчин сдержал своё слово и смирно дожидался нашего прихода, спрятавшись внутри ялика, закопавшись в разный хлам. – Можешь, ведь, когда хочешь, – шутил я, глядя на возвращённую бочку. *** – Ну, вот и всё? – жал я руку Зубину, провожая взглядом моих людей поднимающихся на борт, а самого постоянно отвлекала мысль о Гретчине: «Как бы чего не натворил и не выкинул перед самым отплытием». – Впереди неизвестность… всё погрузили? – Конечно! Да не переживай ты так! Всё у вас получится – шхуна почти в идеальном состоянии. По прибытии