ение. Также в порту существовали свои внутренние правила и распорядки: например, с появлением первой звезды, а это происходило где-то в полночь, начинался своего рода комендантский час, и все уличные фонари на набережной гасили, с целью не привлекать внимание со стороны океана. Любые розничные торговые операции также прекращались и лавки закрывались непроглядными ставнями. Но никто не запрещал продолжать кутить в соответствующих заведениях и получать соответствующие услуги. Я получил, раза три, одних только предложений подняться наверх в спальню от незнакомок, стоящих подле дверей домов, мимо которых я проходил, не говоря о бесконечных предложениях зайти и выпить, или сыграть в карты от пиратов-незнакомцев. Как бы мне сейчас ни хотелось уйти в разгул – делать этого, мне было строго настрого запрещено, да и чревато. Точно назло, меня окружала умиротворяющая и располагающая на отдых атмосфера: лёгкий прибой приятно шелестел у пристаней, тихонько раскачивая суда, а от камней на мостовой уютно поднималось накопленное за день тепло. «Нельзя!» – строго сказал я сам себе и прибавил шаг, стараясь не сбиться со счёта домов. Сделав всё по инструкции хозяина и постучав три раза ногой, я стоял в ожидании возле перекосившейся парадной двери и осторожно осматривался по сторонам. Кто-то шумно подошёл к двери и гулким, недоброжелательным голосом спросил: – Кто? – Я от Хмурого, – бесцеремонно и по деловому ответил я. В центре двери была оборудована створка, которая тут же откинулась, как витрина. Недолго думая, я положил на неё коробочку и, дождавшись пока её заберут, собирался возвращаться, но меня окликнули изнутри: – Держи, – в ответ выставили плоский конверт с такой же печатью и маленькую суму. – Это отдашь Хмурому, а это – тебе. После, створка быстро захлопнулась, и внутри стало тихо, а мне не оставалось ничего, как поспешить обратно и радоваться той маленькой награде, которую я получил. Оставался последний вопрос: как с ней поступить? *** – Ты отлично справился, – хвалил меня хозяин, получив от меня конверт. – «ПО» на стол. Было что-нибудь ещё? – Да… – с досадой ответил я, понимая, что сокрыть мою награду не получится. Возможно, это часть проверки, и я выложил суму на стол, вместе с меткой. – Вот. – Запомни, Кристиан, – он посмотрел сначала на суму, на метку, а потом снова на меня. – Любой труд должен быть вознаграждён. Забирай деньги и иди, и смотри никому не говори! Не хотел этого говорить, но ты мне нравишься. Купишь себе что-нибудь, или, если истосковался, кого-нибудь: девочку или, может, мальчика. – Но мне негде её хранить… – я забрал со стола суму. – Иди, я сказал! – также решительно, как и обычно, перебил меня Хмурый. – Большой уже, придумаешь! *** Дни эксплуатаций продолжались, а вместе с ними и ночные задания. Почти месяц напролёт я выполнял поручения Хмурого, и получал за это малюсенький, но приятный приз. Значок «ПО» теперь находился у меня на постоянной основе. Справедливости ради, я хотел было исправить аббревиатуру на «ПК» – пиратский коммивояжёр (такое сокращение максимально точно описывало то, чем я занимаюсь), но кто я такой, чтобы вмешиваться в устоявшиеся правила, и лезть со своим уставом? Вот так поменяешь, и объясняй потом, зачем. Что в этих посылках – не моё дело, но однажды, к моему сильнейшему удивлению, Хмурый решил отвести меня к капитану за позволением свободно выходить в город, но только по ночам и после выполнения заданий, потому что проверку я прошёл успешно и зарекомендовал себя надёжным человеком. Капитанша дала добро, а напоследок совет: – Будешь в кабаке – не злоупотребляй пойлом из Нового Света, рекрут. Но первым, что я как раз сделал, так это, во время выполнения очередной передачки, отыскал среди построек местный кабак. Мне нужен был отдых, да и по браге я соскучился. Вариантов и шансов учинить побег от пиратов по-прежнему не было, а с таким повышением теперь и вовсе не хотелось, спасибо опыту. Выполнив поскорее поручение хозяина, я не пошёл спать, а достал из заначки часть накопленных сбережений, и поскорее вернулся к злачному месту. Точно так, как и говорил хозяин: орк-охранник у входа в кабак, просит показать ему значок. Он берёт значок, подозрительно рассматривает и пару раз пробует оттереть надпись пальцем, но удостоверившись в подлинности надписи, возвращает его и говорит: – Новенький! Носи его с гордостью и смотри не потеряй! – и я спрятал свой значок поглубже в карман. За дверями было не шумно, что поуспокоило неуверенность, которая возникает всегда перед тем, как попадаешь в новое заведение, особенно в порту, особенно в пиратском, особенно если без оружия. Выдохнув и выпрямившись, я вошёл внутрь, и, приметив барную стойку, направился к ней. К моему успокоению в кабаке никому не было дела до нового посетителя, то есть меня, и компании продолжали мирно общаться между собой. Бармен лениво возился с посудой и стоял ко мне спиной. – Кх… извините… – обратился я к нему, заявив о себе. – За что? – обернулся здоровяк в засаленном фартуке, продолжая протирать кружку на весу. – А, новенький? Если что-то разбил – сразу плати! – Н-нет… – промямлил я. – Нет? Тогда не извиняйся – тут не принято, – заулыбался он. – Выпьешь или за слухами? – Выпью, но от слухов не откажусь. Он поставил передо мной вытертую глиняную кружку, а сам полез куда-то в нижний шкаф под стойкой, и, уже через мгновение, звякнув, достал запотевшую бутылку и ловко откупорил её. Наливал он медленно, дожидаясь, пока пена осядет и не перельётся за края, а после пододвинул кружку ко мне навстречу и забрал суму. – Лихо ты меня сейчас нагрел… – Извини, ничего личного, надо было проучить. Запомни: сначала товар, потом деньги. Усвоил? – Усвоил. – Вот и ладушки! – А что это? – с любопытством вертел я кружку, и рассматривал содержимое. – Пойло из Нового Света, – ответил он. – Кислятина редкая, но ничего другого нет. Смелее! И вправду, оскомина набивается с одного глотка, как будто сильногазированного уксуса глотнул, но это, всё же, лучше, чем облизывать тростниковые стебли с просроченной брагой гоблинов. Привыкаешь быстро, полкружки такого концентрата – и начинаешь различать яблочное послевкусие, оставленное во рту, а допивая до конца – уже просачиваются и играют в воображении грушёвые нотки и ещё кое-какие фрукты. Правильно говорят: трудно только первая идёт, а дальше – как по маслу. Или, как выражались потом пираты: первая – ржавым крюком, вторая – с ветерком, ну а третья – мелким бесом. – Новый Свет – это где? – захмелев, начал допытывать я бармена, и достал очередную суму с деньгами, вопреки предостережениям капитанши. – И налей мне ещё! – Проблем нет! – тот ловко повторил весь процесс и, довольный, заграбастал оплату. – Новый Свет – это кодовое, обобщающее название двух континентов, вдохновляющих нас на рейды: Энрот и Антагарич. Мне было неудобно перед своими людьми, и я решил пронести им бутылку. – Продай мне бутылку! – похоже, что я уже не следил за собой и потребовал это достаточно громко. – Налить ещё – могу! – твёрдо объяснил бармен. – А выносить тару – запрещено уставом города. – Лей давай! – с недовольством подставил я кружку, и, походу, не рассчитал с количеством. Допив её, я заснул прямо на стойке, захрапев в локоть. *** Мне повезло, что бармен растолкал и разбудил меня на рассвете. – Мы закрываемся! Проваливай! Я подскочил в панике и, превозмогая головную боль с недосыпом, обнаружив пропажу оставшихся с вечера денег, выбежал на улицу. На чьей совести кража – для меня осталось загадкой по сей день, но мне было на это, по большому счёту, наплевать. Организовать расследование – бессмыслица! Сейчас главное – это успеть в койку до подъёма. Пролетев по задворкам и найдя нужный дом, я, перед входом, спешно зажевал какой-то листик травы, чтобы перебить перегар, как какой-нибудь школьник-шконик и вошёл, но меня это не выручило. – Хорошо погулял? – упрекнул меня с язвинкой Гретчин, который почему-то не спал. – Повезло… а ведь скоро подъём. Я не стал ничего отвечать и, отвернувшись, притворился спящим. *** Это был не день – это было испытание! Изнуряющее и выматывающее испытание. Работать в тени или помещении было, ещё, куда ни шло, можно, но вот на улице становилось совсем невыносимо. Солнце, попадая на голову, даже через повязку, как будто пронзало насквозь, усиливая сверлящий эффект мигрени. Руки ватные, ноги ватные, а в животе ураган. Кое-как дотянув до отбоя, я пообещал себе впредь не употреблять больше двух кружек пойла за вечер. *** Негативные воспоминания быстро улетучились, и я решил повторить свой поход за новой порцией ощущений от возлияния внутрь гостинцев из Нового Света. Представить себе не мог, что такая вкуснятина, в качестве контрабанды, ящиками поставляется сюда из моей родины Энрот. Почему я раньше не видел её на прилавках или базарах родного континента? Кучка уродливых, пьяных орков встретила меня на выходе из кабака: – Прекрасно выглядишь! Нам нужен мужчина. – Мужчина? – переспросил я, думая, что ослышался. – У тебя есть метка двенадцати дверей! Давай её сюда! – Я принесу! Стойте здесь, – сказал я, собираясь попросту убежать от них, к тому же, в таком состоянии, они вряд ли бы меня догнали. Расставаться со своим пропуском я не собирался. – Ты будешь мёртв! – выкрикнул один из них, уже собираясь броситься на меня, но его остановил командный голос капитана, т.е. капитанши, стоящей