в дверях кабака: – Стоять! Пшли вон! – и указала шайке направление капитуляции вынутой рапирой. – Сброд шакалов! Те, поджав хвосты, и, понимая, что у них могут быть крупные неприятности, лишь кинули по грозному взгляду в мою сторону, и молча, скрылись. – Спасибо, – поблагодарил я, а у самого застучало сердце от волнения, ведь пока, дальнейшее развитие событий было для меня неизвестно. – Бери себе кружечку и подсаживайся, – пригласила она. – Наш столик в углу. – Сегодня поинформативнее, – многозначительно подшутил я над барменом. – Чаще надо заходить, и истории станут интереснее… «В этот раз надо быть начеку и не перебрать» – подумал я, взяв всего одну порцию, и направился к столику капитанши. В её компании сидело всего три пирата, и с ними, самое неприятное, сидел искупавшийся. – Новенького чуть не распотрошили орки, если бы я не вступился! – она сидела напротив и хвалилась в мужском роде, поясняя. – Орков не пускают в бордель, вот и бесятся. Принципов нет – считай калеки! – Слава капитану! – подхватили остальные и брякнули кружками над столом. – Представься джентльменам, – продолжала она. – Я то, уже знаю, Хмурый представил. – Сэр Кристиан… – О! – со смехотворной издёвкой взвыли пираты. – Слишком пафосно и долго! – В смысле? – недоумевал я. – Мы будем звать тебя Кристи, – обозначил один пират, но подумав, прибавил, – или лучше даже Крис! – Да! – поддержали остальные. – Так короче и проще! – А вас как зовут? – обиженно переспросил я, хотя, самого утешило сокращение до Крис, ибо Кристи – вообще в женском роде! – А как тебе удобнее? – пираты переглянулись. – Так и называй. – Ну, вот ты, например, «ИП», хотя, нет, будешь «ИД» – и, не дожидаясь напрашивающегося вопроса: почему, разъяснил. – Искупавшийся джентльмен! – Сиди смирно и получай удовольствие от беседы с умным и весёлым человеком! – через смех осадила капитанша ИДа, видя, как он напрягся. – А я, пожалуй, пойду, чтобы не выхватить себе ярлык от Криса, – сказал улыбаясь другой пират, и, допив свою кружку уже стоя, направился к выходу, а за ним увязался и третий. – Я тоже. ИД пошли! Тот отнекивался от прозвища, как мог, но, даже выйдя на улицу, из-за дверей доносились хохот и дразнилка: ИД-ИД-ИД! – Ну чего молчишь? – проводила она своих головорезов взглядом. – Рассказывай, откуда такой умный? – Энрот, – сделал я глоток и поморщился. – Ещё не привык? Учись! – и осушила разом полкружки. – И хватит меня сверлить глазами? – Прости… – я не знал с чего начать разговор, как подступиться. Повисла та неудобная пауза, когда надо бы, вроде, что-то сказать, но ничего, как назло, не приходит в голову. «Хотела бы – ушла со своими, – подумал я, – но если осталась, дождавшись нашего разговора тет-а-тет, значит – всё неспроста! Зачем-то я ей понадобился». – А имя у капитана есть? – передо мной сидел волчонок, загнанный в угол и огрызающийся на каждую протянутую ему руку. – Сильвия, – сто эмоций проскочило по её лицу, перед этим ответом шёпотом. – Глаз тоже не по-настоящему подбит? – я тоже перешёл на шёпот. – Ага… – даже смутилась она, но быстро ретировавшись и заняв оборонительную позицию, стала угрожать. – Сдашь меня – и ты труп. Понял? – Да, капитан, – я снова подыграл ей, но больше не боялся ничего. – Извини, а можно интимный вопрос? – Так сразу? Наглец! – она балансировала между сменой голосов: своим и притворным. – Давай! – Как ты грудь прячешь? – Увалень! Ничего в женщинах не понимаешь! Кто ж такое спрашивает? – мой вопрос её снова рассмешил. – Не без помощи сдавливающего камзола, но знай главное: девушки стройнеют сверху, вот и держу себя в форме. – Перчатки не снимаешь? – Только на ночь, для команды под ними страшные ожоги. – А волосы? – Туда же, под камзол, плюс платок. – Я имел в виду на лице! Щетина то не растёт! – Я велела выпороть одного такого же любопытного, который нарушил моё личное пространство и смотрел мне не в глаза, то есть глаз, когда разговаривал со мной! – И тебя ни разу не заподозрили? – В чём? – В том, что ты женщина. – Девушка! – грозно поправила она меня, и после этого ответа опять повисла неудобная пауза, но, на этот раз, она сама взяла инициативу в свои руки и прервала её. – Не заподозрили! Они – стадо! – Прости… – А ты никак образован? – Военная академия. – Ещё и опасен! – задорно подметила она. – Минимально, – поддержал я её подмигивая. – Из баллисты стрелял? – с детским любопытством спросила она. – Конечно, – гордился я собой. – И из катапульты! – И как? – Ничего особенного… – Сухарь, – протяжно и с упрёком сказала она. – Это же так интересно! – Первые пять раз, от силы… – Ты такой зануда, потому что семейный? – внезапно тон переменился и напоминал теперь допрос. – Мама и папа… – Я про другое! – Всмысле? – Женат? – Свободен… – выдал я, но потом будто оправдался. – Скорее одинок… – Не заметно… – она как-то заметно погрустнела. – И у меня никого! Эта фраза поставила точку в нашем сегодняшнем диалоге, после чего она стремительно поднялась и ушла. Реакция на последнее откровение – очевидна – ей обидно и одиноко, но я так до конца не понял, к чему такая очная ставка? Она прощупала и узнала обо мне, что хотела, но при этом открылась и сама. Никаких предложений, никаких замыслов или планов озвучено не было. Столько вопросов и ни одного ответа: зачем ей всё это, что она задумала? Я опять остался со своими домыслами один на один, но решил найти с ней встречи вновь, чего бы мне это ни стоило! *** …Это был ещё один яркий, жаркий день. Я и мои войска совершенно истощились и решили остановиться, чтобы отдохнуть. Вдруг, великолепная, облачённая в очень открытый наряд женщина появляется в поле зрения. В каждой руке и меж каждого пальца зажато у неё по бутылке пойла из Нового Света, которые она великодушно подносит и вручает мне. Открыв бутылку и понюхав, я убедился, что это действительно пойло из Нового Света – это можно пить. Потом я оглянулся на молодую девушку, а она подмигнула мне, и сначала прикоснулась своими пальцами к своим губам, потом к моим губам и, после, своими губами к моим. Вот она поворачивается и уходит. Никогда ещё мне не доводилось наблюдать более прелестного зрелища и восхищаться от поцелуя. Мои руки стали липкими от пота и я пережил чувство, которого никогда прежде не испытывал. «Должно быть – это любовь?» – торжествовал про себя я, и, на радостях, опрокинул бутылку, чтобы осушить её залпом до дна, но вкуса не было, ровно как и утоления жажды. Ветер всё усиливается и приносит с побережья прохладу, а потом начинается снег. Но тут меня привело в чувство осознание того, что этой девушкой, преподнесшей пойло из Нового Света, была, никто иная, как Сильвия. «Это был сон… всего лишь сон, – я сел на свою койку и начал растирать лицо руками. – Ну-ка, протрезвей! Протрезвей и отбрось шальные мысли! Между вами ничего не может быть!» Но мысль о Сильвии на оставшуюся половину ночи мне так и не дала уснуть. *** Наутро в порту было шумно, вываливший на набережную народ толпился и наблюдал за прибывающим судном. Только мне этот вид – был как ножом по сердцу! Орки пригнали в залив нашу старую, но теперь уже отремонтированную шхуну, на которой мы сюда, собственно, и попали. Её небрежно пришвартовали за фрегатом, а нас выгнали на разгрузку. В последнее время, я стал замечать, что Гретчин ведёт себя как-то странно, мало того, что он постоянно озирался, так ещё и старался максимально отлынивать от работы. – Что ты делаешь? – перекинулся я с ним фразой, когда шёл навстречу, относя на берег мешок с грузом. – Каждый отдыхает по-своему! – он неспешно выбирал себе мешок полегче. – А ну, малчать! – крикнули на нас надсмотрщики. – Тебя заметят и накажут! – За себя беспокойся, капитанский дружок! – после этих слов, за его спиной прогремел сухой щелчок, и Гретчин, стиснув зубы, взвыл и упал на причал. Плеть оставила бурый, вспухший зарубок на плече гоблина. – Работат! – прогремело над нами. Мы притихли, а я хотел дождаться вечера, чтобы всё объяснить, но и пропустить встречу с Сильвией я не мог. *** Доставив очередную посылку, я, уже по привычке, пришёл в кабак, орк-охранник больше не спрашивал пропуск, и, заняв место за барной стойкой, огляделся. Но, не обнаружив так ожидаемую собеседницу и просидев за полночь, выпил всего одну кружку пойла, и ушёл. Так повторилось несколько вечеров, и меня начало одолевать беспокойство, смешанное с непониманием. До конца недели я продолжал посещать кабак, и сначала обрадовался, когда увидел в углу ту же троицу пиратов, в компанию которых тогда была Сильвия, но её с ними не было в этот раз, а спрашивать – неудобно и нельзя. Те, заметив меня, снова пригласили к себе за столик, а я не стал отказывать, чтобы не вызывать подозрения. Даже ИД больше не дулся, а сидел и веселился за компанию, только мне было не до веселья. Меня одолевала тоска, постоянно отвлекающая от основных мыслей, что-то щемило в груди, а все мысли были только о ней. И в один из следующих вечеров, мои новые знакомые, общество которых я был вынужден терпеть, терпеть их пошлые, тупые рассказы – общество друзей, которых я бы ни за что не завёл в обычной жизни… суть в том: они заметили моё настроение. Да что тут говорить – они буквально раскусили меня! – Что, Крис, влюбился? – С чего ты взял? – растерялся я. – Весь вечер сидишь и кружку гипнотизируешь! – Да нет… – Мужики, Крис влюбился! – крикнул пират, чтобы его слышали не только за нашим столом, поднимая кружку.