сами, и на их место, в новый гарнизон, за казённые деньги, пришлют новую партию патриотов. – И так по замкнутому кругу… – В этот круг мы и направимся со всем флотом, как только сундук с авансом вернётся к законному владельцу! – Можно ознакомиться с документом? – С пактом? – Да. – И с какой целью? – На случай, если нас, всё же, перехватят, хочу знать его содержание. – Позже. Форма нехитрая, и, если что, её содержание тебя не спасёт, сдай хоть всех нас с потрохами. Все на виселицу полезем… Мгновение я размышлял и пришёл к выводу, что у меня просто нет выбора. Договор был таким: после того как я завершу поиски вора, меня избавят от каторги и окончательно примут к себе в ряды. – Мне не справиться с судном, пересекая океан в погоне, особенно руководя орками – они необучаемые! – пытался я увильнуть. – Кто сказал, что мы дадим тебе судно? – А как?! – С орками – правильно, но под конвоем, а не на судне, причём, они не заинтересованы в твоём провале. – Ладно, вытерплю. Когда планируется осада гарнизона? – Ну, со всеми сборами: не позднее чем через месяц, так что, не затягивай с возвращением сундука, наёмники не воюют в долг. – А если, всё же, вдруг нас перехватят, и я не вернусь? – Операцию нельзя отменить, пойми! Придётся экипировать рабов, а на это уйдёт, по меньшей мере, три месяца! – Долговато… – Ничего не поделаешь, стягивать отряды придётся со всех соседних островов. – Сомневаюсь в боеспособности подневольных… – А у них есть выбор? Им что воля, что неволя! Возьмём числом, а кто запротивится – пожалеет об этом. *** В этот вечер, я не пошёл в кабак – не хотел, но проходя мимо, стал свидетелем неприятного диалога внутри, за столиком возле двери: – А почему мы не можем захватить ещё и соседние острова? Гарнизон не многочисленный, в эту дыру только пенсионеров служить посылают. – Подключим Криса – он у нас артиллерист, как помнится. – Было сказано чётко: захватить только гарнизон! И оплата соответствовала заказу. Я пальцем не шевельну сверх сделанного, за бесплатно! – говорила капитанша. – Никто не будет! Только оплата испарилась! – Не нервируй меня! «Я верну сундук!» – подумал я, опасаясь за разоблачение Сильвии, и, дойдя до конца пристани, спустился к морю и сел у воды. Эта была единственная точка, открывающая вид на открытый океан. Здесь, на окраине, вдали от шума борделей и кабаков, меня посетила мысль, что уже утром, я направлюсь с карательным отрядом вслед за своим бывшим другом и подчинёнными, и должен буду вынужден выступить перед ними в качестве палача. Я помогаю пиратам! Я теперь сам пират! Кто бы мог подумать? Ко всему этому прибавлялась досада от озвученных планов Сильвии. Я получил свободу, которой не хотел, и теперь пытался смириться с собственными неоправданными ожиданиями. – Не спится? – внезапно окликнул меня женский голос, и я тут же понял – это она, это – Сильвия. Тогда, в кабаке, она продолжала притворяться, чтобы случайно не быть разоблачённой, а сейчас заговорила открыто, своим настоящим голосом. Повязки на глазу и перчаток на ней тоже не было. – Сильвия, как ты меня нашла? – я и не заметил, как она подкралась ко мне на расстояние двух шагов. Это был настоящий сюрприз для меня, и я протянул ей руку, приглашая сесть рядом. – Немного пошпионила: заметила, как ты подслушивал, – она присела, но руки не взяла. – Сюда никто не ходит, тем более, в такое время. – И ты? – Кроме меня, – она улыбнулась. – Остальные меня не видели? – Нет, не переживай… В эту ночь был почти штиль, и мы смотрели и слушали море, которое уходило куда-то в бесконечность и сливалось со звёздным небом. Отличное место, чтобы утонуть в неге и мечтах о чём-то хорошем. – Я рада, что ты теперь за нас. – Как я-то рад… – но развивать эту язвительную тему я совсем не хотел, и поэтому просто замолчал, уставившись вдаль. – Мнение вашего народа о том, что среди пиратов царит анархия, и нет субординации, является ошибочным, – нарушила она нашу идиллию. – Жизнь пиратов, да что уж, всей Регны, подчиняется определённым законам – пиратскому кодексу чести, требования которого мы выполняем неукоснительно, и ты тоже должен их знать. Каждый из моих моряков поставил свою подпись под соглашением, которое заключалось между всеми членами команды. Капитан, хоть и во главе, но тоже обязан придерживаться правил. – А зачем мне это? Вербуешь до конца? – припоминающим тоном спросил я. – Сундук-то не поважнее будет? Может, вы меня повесите по возвращению. – Тебя никто не тронет! – А вдруг я вообще не вернусь? После этих слов она запнулась и нахмурилась. – Не вернёшься в срок и, считай, ты приговорил меня… сначала выдадут чёрную метку, как символ утраты доверия, а ещё через неделю зарежут, или повесят. Ты должен знать, на что подписался и с кем связался! Пригодится. – Надеюсь, что не пригодится! – упрямился я, но она как будто не слышала меня и продолжила. – Каждый из членов команды имеет равные права при принятии решений, равную долю добычи, и волен использовать эту долю так, как ему заблагорассудится, если только команда не испытывает голод или другие лишения, – она раскопала гальку и запустила её прыгать по водной глади. – Каждый член команды должен внести долю в общую добычу и потом имеет право участвовать в её дележе. Кто попытается утаить часть захваченного, будет высажен на необитаемом острове. – Вы с Гретчином, случайно, раньше не встречались? – Нет, а что? – Ну, вдруг, океан большой, да и напомнило кое-что… – Игра в карты или кости на деньги запрещена. – А мне предлагали, и, даже, зазывали! – тут я сам сделал вывод и озвучил его. – Проверяли?… – Скорее всего. Новенький воспринимается и используется, как лёгкая нажива. Ты молодец, что не поддался! – похвалила она меня впервые за много дней. – Огни и свечи на корабле должны быть погашены с заходом солнца. Если кто-либо захочет продолжить пить, то он должен делать это только на верхней палубе и не смыкая глаз. – Почти как в порту. – Схоже, но не совсем, – поправила она. – Сабли, шпаги и любое другое, остальное оружие должны содержаться в чистоте и полной готовности, кстати, держи! Она протянула мне кортик. – Твой? – Мой личный всегда при мне! – она повернулась вполоборота и продемонстрировала пояс. – А этот трофейный. Каждый имеет право на собственную долю общей добычи, вот и достался. Оружие принадлежит тому, кто завладел им в бою и перераспределению не подлежит. – Спасибо, – я примерял, куда бы его прицепить. – Не вздумай! – предупредила она. – Только за пазуху! Тебе пока не разрешается иметь личного оружия. – Тогда зачем? – я нахмурился, прогоняя от себя мысль, что она хочет подставить меня. – Я не подниму руки на Гретчина или своих людей. – Если любой из команды будет уличён в воровстве или нечестной игре, он должен быть высажен на необитаемый остров только с личным оружием. Кстати, у любого пирата есть хотя бы один золотой зуб, на чёрный день, так сказать. – Находчиво… – я начинал привыкать к её особенности продолжать свой рассказ, несмотря на мои вопросы, она часто делала вид, что не слышит меня. – Твои друзья под эту категорию не подходят – не пираты, а кортик тебе исключительно для личной безопасности. Не забывай, что по прибытий в порт, в твоём ежедневном окружении будут одни джентльмены удачи, – видно было, что ей не нравятся мои расспросы и доводы, но приходилось разъяснять. – Тот, кто покинет судно во время боя, будет казнён или высажен на необитаемый остров. Также, если любой из команды проявит трусость, попытается утаить от других часть общей добычи или попытается убежать, команда должна высадить виновного на необитаемый остров с бутылкой пойла, бутылкой пресной воды и личным оружием. – И часто такое случается? – При мне, ни разу! – она похвалилась. – Крепко ты их держишь в узде! – Драки на корабле запрещены, дуэли на мечах или кулаках могут проходить только на суше. – А если вопрос чести? – Придётся потерпеть… и, кстати, как ты, наверное, заметил, пираты нашей касты не пользуются магией, из принципа. – Вот да, мне это не очень понятно… – Они не верят в невидимые, как они говорят, науки, только в крепкую сталь, только в практичность. – А как ты стала капитаном? Думаю, без магии здесь не обошлось. – Женщинам запрещено находиться на корабле. Любой, кто проведёт на корабль женщину, будет казнён, – проигнорировала она мой вопрос, пытаясь перевести тему. – Дисциплина и жажда наживы заменяют команде женщин на корабле! Если кто попытается завладеть женщиной без её согласия, тот будет приговорён к смерти. – Ты же сама женщина! Ты играешь в опасную игру и ходишь по лезвию! – неосторожно упрекнул я её, но, пожалев об этом, постарался поскорее всё исправить. – Прости… Та же самая пауза, как тогда в кабаке, заново повисла и омрачила разговор, она насупилась, а я проклинал себя за бестактность. Сколько мне ещё нужно уроков? Только сейчас я разглядел в ней непрекращающуюся внутреннюю борьбу: между хрупким, беззащитным цветком, пробивающимся изо всех сил наружу, и бронёй, которой она обросла, приспособляясь под обстоятельства и агрессию внешней среды. Нежность против грубости, спокойствие против буйства, безмятежность против неистовства. Эту борьбу я буквально почувствовал и пропустил через себя. «Только не уходи! Только не сейчас!» – молился я про себя, и каким же облегчением было слышать её голос вновь: – Расскажи шутку, – перевела она тему. – Ладно, тааак… Вспомнить бы… – я растерялся,