утылки с собственным посланием. «Проклятое течение! – злился я. – Нигде от него покоя нет!» И, заново закупорив пробки, с силой выбросил стекляшки, как можно дальше от берега, в надежде, что их, на этот раз, унесёт в открытый океан. *** В глубине полуострова начали появляться редкие постройки. Я выпустил протяжный вздох, прикусил нижнюю губу и бессмысленно взглянул на пути, которые лежали передо мной. Пойти ли на лесопилку, или что это, которая виднеется прямо по курсу, или же свернуть на другую дорогу, от греха? Одет я был, как орк из соседнего порта, но местных обычаев не знал. Мою хлипкую конспирацию могли раскрыть в любой момент. Я знал, нет, я был абсолютно уверен, что где-то там, дальше, обязательно найдётся кабак, не будь он пиратским островом. «Пышно пенящиеся напитки были бы сейчас очень кстати, но не для меня! – твёрдо решил я. – А вот кое-кто, очень нужные и хорошо знакомые личности, могут быть завсегдатыми обитателями той обители, и они то уж наверняка давно прознали тут всё про всё: где порт, а где гарнизон». *** На разветвлении дорог стоит семья обворованных крестьян, и их разбитая повозка запряжена одноглазой, хромой лошадью. Я, из вежливости и ради выяснения хоть кое-какой информации, предложил им помощь, но пухлый, плешивый мужчина был слишком увлечён удерживанием четверых своих неуправляемых детей, чтобы что-либо отвечать мне. А его не очень трезвая, и раскрасневшаяся на воздухе жена начала соблазняющее мне подмигивать. Я бы и рад воспользоваться ситуацией, чтобы разузнать, где она успела хапнуть кружечку-другую, но, понимая, в какого рода конфликт с её мужем это может перерасти, моё лицо залилось краской стыда. Устремляясь прочь, столь быстро, насколько это только возможно, я также недоумевал от увиденного, и задумался по поводу происходящих событий на этом острове: «Откуда тут крестьяне? На тот ли остров я попал и пиратский ли он вообще? Какого размера тогда этот остров? И далеко ли от него до материка? Какого, опять же, материка? В какой стороне гарнизон?»… *** На следующей развилке я остановил первого попавшегося прохожего, который прогуливался, как ни в чём не бывало, и спросил у него, как дойти до порта, а лучше до кабака и вообще, имеется ли на острове таковой? Он показался мне удивительно знакомым, но я никак не мог вспомнить, где же мы встречались с ним прежде. Прохожий глядел на меня словно на живого мертвеца и прогаркал в обвинительном тоне: – Так тебе хватило смелости вернуться назад, после того как ты улизнул? Я указал на себя пальцем как на невинного, и с изумлением переспросил: –Я?.. – Ну не я же! Он заходил взад и вперёд, и выражение лица у него было очень угрожающее. Неожиданно он обхватил меня обеими руками и закричал: – Как же я мог сразу не узнать своего старого друга? Я просто не узнал тебя из-за того, что ты повзрослел. Неужели ты не помнишь меня? Я не понимал кто или что это за создание, стоящее передо мной, однако ж, решил играть роль его друга, спорить сейчас было не с руки. – Как насчёт, выпить? Гульнём, как в старые? Да успокойся, я угощаю! – и он подхватил моего осла под вожжи и повёл за собой, на что тот даже не сопротивлялся. Как же я обрадовался, думая, что удача сама летит мне навстречу, и, самозабвенно поддавшись на искушение, одобрительно кивнул в ответ и безвольно поплёлся рядом. Всю дорогу, пока мы шли до места возлияний, мой новый приятель, который, как выяснилось, хорошо мне в прошлом знакомый, неугомонно болтал, не давая вставить ни слова. А я, развесив уши, разомлел и шёл, как загипнотизированный слон за дудочкой. На половине пути я уже даже не понимал и не вслушивался в смысл того, что мне вещал мой спутник, и, погрузившись мыслями в негу, я лишь улавливал обрывки фраз, а его лепет превратился в серый шум. – Дошли, – этой фразой была прервана моя задумчивость, и я вновь спустился с небес на землю, даже не заметив и не рассчитав, сколько мы шли. – Заходи и устраивайся, а я пока привяжу. Я безмолвно подчинился и поднялся по обветшавшим деревянным ступеням заведения, к которому мы подъехали, с виду больше напоминающее загон или сарай, чем кабак или таверну, и распахнул перед собой две дырявые ставни, висящие на честном слове, служившие подобием дверей. Внутри, как в любой питейной днём, ничего примечательного и нового: столы по углам, кислый запах, стойка с трактирщиком и полторы калеки посетителей. – Дайте кружку моему другу! Да наполните её поскорее пойлом из Нового Света! – прокричал за моей спиной подоспевший новый друг. Я, по портовому обыкновению, пристроился на высокий барный стул подле стойки, показал бармену значок П.О., убрал, и сложил перед собой руки в ожидании. Мой новый друг повторил за мной, выкатил на стол несколько монет, а после, осмотревшись по сторонам, словно в поисках кого-то или чего-то, аккуратно нагнулся ко мне и, показывая отогнутым большим пальцем руки куда-то в тёмный угол, вкрадчиво уточнил: – Мне надо отойти, я быстро. Передо мной выставили две кружки с уже знакомым, игристым напитком, и я, пододвинув одну из них к себе ближе, сделал пару глотков. Тёплым, пойло оказалось ещё более мерзким на вкус, но чего я хотел? Мы в лесу, а поблизости, ни то, что источника, даже и колодца не наблюдалось. Откуда тут взяться холодной проточной воде в этой дыре? Я с отвращением почти уже допил свою порцию до дна, а возвращения моего спутника что-то не намечалось. «Ладно, с кем не бывает, может живот прихватило? – подумал я. – Закажу ещё и схожу, проведаю, мало ли, помощь нужна». – Дайка мне ещё, – попросил я на стойке. – И, дружище, подскажи, где у вас тут туалет? Но в ответ, не оборачиваясь, бармен лишь расхохотался в голос, продолжая заниматься своими делами. – Что смешного? – недоумевал я. Тот взял чистую кружку, налил в неё какой-то новый напиток – не пойло («Вот это сервис, – подумал я удивлённо. – Можно было бы и в мою налить, я ж не брезгливый, да ещё и чего-то новенькое») и, обернувшись, чокнулся ею со мной по моей пустой кружке (оказалось, что это он налил себе), съязвил: – Может, тебе ещё тут поставить ванну пенную, да эльфийку рыжую? А хочешь ещё выпить, новенький – плати. – Да, без проблем, – оскорбился я, и уверенно полез за сумой, чтобы отсчитать положенное, но, спустя мгновение, и, не обнаружив таковой, замер от растерянности. Благо, кинжал и метка были на месте. Соскочив со стула и оглядевшись, я в действительности не обнаружил никакой дополнительной двери внутри помещения, которая могла бы вести в уборную, и выбежал на улицу. Но, ни осла, ни моего нового друга, естественно, не было близко и в помине, а мне оставалось только вертеть головой по сторонам и хлопать глазами. Пытаясь хоть что-то выяснить, я бегом вернулся к стойке и стал громко выкрикивать расспросы, адресуя их бармену: – Кто это был со мной? Отвечай! Ты его знаешь? – Понятия не имею, – безразлично отвечал тот. – Как и тебя, в первый раз вижу! А в чём дело? – Ты спрашиваешь: в чём дело? – расходился я и стукнул кулаком по столу. – Меня ограбили! – Эй, полегче, – недовольство бармена росло на глазах, впрочем, как и моё. – У нас тут буйных не любят, разговаривай спокойно. Я стоял на месте, опрокинул голову и уставился в потолок, не зная, куда себя деть, и ругался на собственную беспечность, как внезапно, кто-то, сильно испугав меня, дотронулся до моего плеча, отчего я аж подпрыгнул и оглянулся. За моей спиной, сильно шатаясь и пытаясь удержаться на ногах, стоял сильно пьяный джентльмен, источая невероятный шлейф перегара. На пирата он не был похож, а скорее на крестьянина, но сейчас я не верил, ни во что. Он не меньше перепугался, видя мою реакцию и едва не упав, отшатнулся и спросил, указав пальцем на стойку: – Парень… ты это… допивать будешь? – он косился на налитую кружку, предназначенную моему, теперь уже бывшему, другу. – А то… пропадёт… жалко… – Да забирай! – махнул я рукой и направился к выходу, понимая, что справедливости мне здесь не найти. Самое обидное, что вор утащил не только мою суму, но и угнал осла. Теперь я был лишён не только денег, но и средства передвижения. Я, кажется, догадываюсь, как произошла кража: в момент крепких объятий и моей растерянности – в этот момент, а потом он просто заговаривал мне зубы и пудрил мозги. Понятно, почему кинжал и метку мне оставил – чтобы я сразу ничего не заподозрил. «Спасибо, что хоть за выпивку заплатил, – саркастично подумал я. – Моими же деньгами! Небывалая щедрость!» Напившийся бесплатным пойлом, дурак, выпросивший его у меня, вывалился из кабака и обратился ко мне, думающему куда пойти, ещё более невнятным, захлёбывающимся голосом. Пытаясь не засмеяться, и, видя как ему прихорошело, я вслушивался в слова: – Хотя вино и хорошо заходит, выходит оно также хорошо… вых… ннн… Благословение мое остаётся в кабаке… Он сделал паузу, громко рыгнул и продолжил нести какую-то чушь: – Дыни, дыни покрути, но смотри не оторви, – и, икнув, артистично изобразив смущение со стеснением, широко вытаращил глаза и поднёс палец к губам. – Шшш… После подмигнул мне, отвернулся и помочился себе на ботинки, громко выпустив газы. Я был просто в «восторге» от такого представления, ничего более безкультурного доселе не видя в жизни. Даже пираты себе такого не позволяли, и уже собираясь уходить, он меня окликнул: – Не те ты, парень, пьёшь напитки… – и, дождавшись моего внимания вполоборота, продолжил, причём под мотив какой-то песни. – Не той доро́гой ты идёшь… а с этой кис