осталась всего одна порция такой вкуснятины, а этому вымогателю три. – Ну как знаешь, – он специально и с показухой отпивал большие глотки, а после тяжко выдыхал в мою сторону, чтобы я чувствовал запах. Но я не поддавался, хотя соблазн был огромен, и, не будь этот кинжал подарком Сильвии – не задумываясь бы пустился во все тяжкие. В своих раздумьях и наблюдениях за непрекращающимся балаганом в кабаке, я не заметил, как ночь перевалила за половину. Мне наскучило смотреть за шныряющими туда-сюда девками, попеременно занимающими чьи-то колени из гостей за столами, обнимающихся с кем попало за глоток вина; пианист и вовсе ушёл, чем сильно омрачил моё присутствие тут; мой собеседник допил свои порции и уснул на рукаве, а бармен тоскливо продолжал протирать вымытые кружки. Я уже был готов заложить кинжал, чтобы выпить, и пойти искать путь, который бы привёл меня к гарнизону, ещё бы чуть-чуть, но… Открыв ногой дверь в кабак и вальяжно прогуливаясь к барной стойке, уже слегка покачиваясь от опьянения, и в сопровождении моих четверых людей (все при оружии и с жетонами П.О.), с сундуком Сильвии под мышкой, к моему великому, неописуемому удивлению, появился Гретчин, собственной персоной. Я был ошеломлён такой наглостью и замер, потихоньку готовясь к любой провокации, когда те заметят меня. Но четвёрка моих людей быстро оставила своего нового предводителя и заняла места в противоположном углу помещения, продолжая о чём-то спорить между собой. Этот же старый аферист, не скрываясь, без зазрения совести, залез в украденный у Сильвии сундук, достал оттуда горсть монет и расплатился ими за вино. Кстати, для безопасности он пристегнул сундук себе к запястью оковами, которые, обычно, рабам на ноги одевали. Эти подлецы пропивали сворованное золото, покуда я с неделю по пустыням шлялся, зарабатывая хронический недосып и геморрой от неудобного седла, в далеко не самой приятной мне, так сказать, компании. Пока Гретчин копошился у стойки, пытаясь придумать, как ухватить пять кружек одной рукой, ведь сундук он не выпускал из-под второй, я осторожно привстал и подошёл к нему со спины, обратившись вполголоса: – Угощаешь? Тот замер в оцепенении, глянул в сторону моих людей, и, не найдя от них поддержки (те были увлечены сейчас другим занятием и не обращали внимания, что происходит с их бюджетовыделяющим командиром), перехватил сундук и резко обернулся, кидаясь на меня с одноручными объятиями: – Кристиан! Дружище! Как я рад тебя видеть вновь! Я ожидал любой реакции: что те бросятся на меня с кулаками, что Гретчин будет поскорее оправдываться, но только не такой, и растерялся. Мои люди также с неподдельной радостью приветствовали меня и встали у стола: – Хо-хо! – Ещё пять, нет, шесть! Сегодня праздник! – крикнул Гретчин бармену и взял меня под руку, направляя к столику. – Присоединяйся к нам, да захвати часть кружек, а остальное я поднесу. Первая радость: не пришлось закладывать кинжал; вторая: выпью, но как себя вести – совершенно не понятно. Тысяча вопросов вертелась в голове, а утомление мешало собрать всё в кучу и сформулировать хоть один, столько всего нужно было обговорить. – Значит, за нами, как я понимаю, она тебя прислала? – Гретчин выдвинул на середину стола очередную партию укомплектованных вином кружек и отправился за следующей, а я сидел и думал, что мне послышалось. – Нашёл тебя-таки наш шпиончик, не зря я ему заплатил – отрабатывает свои деньги. Солдаты сразу похватали себе по одной кружке и поскорее жадно отпили. Заметив выпивку на столе, нас немедленно окружило несколько местных представительниц противоположного пола. Не сказать, что я был сильно против компании девиц, но хотелось делового разговора с Гретчином и моими людьми, а не разгула. – Мальчики, мы тоже хотим, – сказала одна, приобняла меня и примерилась сесть на колени, но я остановил её небрежным жестом, на что она оскорбилась, и сразу переключилась на безотказного солдата-соседа. – Ой, да и пожалуйста. Гретчин вскоре подоспел и присел рядом со мной, а получившая от меня отказ девица, желая насолить мне, решила наигранно распустить сплетни вслух, обращаясь к своим соседкам-хабалкам: – Ты когда-нибудь видела сэра Кристиана раньше? – Он такой, как его описывают? Мечтательный? – легкомысленно переспросила одна из них в ответ и устроилась поудобнее. – Ты сумасшедшая? Он же, говорят, моет своё тело – это неестественно. Так не делают окрестные мужчины, – отвечает другая, прихлёбывая из кружки. – Белоручка! «А вот отсюда поподробнее, – подумал я. – Если моё имя ты могла узнать только что, от выкрикнувшего Гретчина, то откуда быть слухам про мои привычки?» – Он дикий, как зверь. Зверь, который сжался в образ человека. – Он совсем непривлекательный… – на меня бросили косой и быстрый взгляд. – Раз так говоришь, то, похоже, он тебе понравился? – Что ты? Нет! – проговаривает та в ответ и все начинают хихикать, после чего, сделали ещё по глотку. – Хватит, – перебил и остановил их Гретчин. – У моего друга и так, наверное, голова кругом, а тут ещё вы со своим жужжанием. – Вот да, – насупившись и с обидой, поддакивал я. Хоть я и понимал, что моё сердце занято, но слышать такое было неприятно, а сам оглянулся за столик, где недавно уснул мой провожатый и убедился, что от него уже и след простыл. «Хорошо, что не поддался! – подумал я. – Кинжал он мой захотел! Хмырь! Но в сегодняшней встрече – услужил, спасибо!» – Уходим-уходим, – продолжали веселиться те. – Это я им про тебя рассказал, – продолжил Гретчин. – После того, как мы выловили послание в бутылке, три дня назад. Обороткой принесло. – Я смотрю, ты тут за своего сошёл! Легенды уже складываешь… – разозлился я. – Не думал, что ты тут интересен, пока сундук не опустеет? Знаешь, хоть, зачем я здесь и кто меня послал? – Стой-стой-стой! Прослушал, значит… – он замотал головой и начал заговорчески улыбаться. – Ты же не знаешь! Дай-ка я тебе всё по полочкам разложу! Наша сегодняшняя с тобой встреча не случайна! – Чего я не знаю? – я не доверял ему, и был готов услышать очередные сказки, но мыслями возвращался к одному: «Неужели не послышалось?» – Пристегнись и хлебни, как следует! – он жестом маякнул разомлевшим солдатам, сидящим напротив, и они удалились, забрав с собой развратных спутниц, чтобы те не услышали лишнего, после чего рассказал, переходя на шёпот. – О том, что капитан – капитанша, я сам узнал только в ночь побега. Спим, значит, никого не трогаем, но на тебя злимся – ты то в разгуле. Вдруг, слышим шорохи снаружи, а потом два гулких орочьих стона и снова тишина. Распахивается дверь в наш барак и, кто бы ты думал, входит в него с факелами? – Сильвия! – с радостью, едва не вскрикнул я. – Тщщщ… – он приставил указательный палец себе к губам. – Молодец, хвалю, но не одна, а в сопровождении кого? – Не знаю… – я был заинтригован до глубины души. – Вот же тебе сейчас сюрприз будет! – Ну не томи, кто это может быть? Гретчин с озорством потёр перед собой ладони, словно, что-то задумал, и выдал: – Хмурый! – Хмурый с ней заодно? – Да! И, более того, он бывший эрафийский связной! Но, как известно, бывших не бывает! Что у него там, на уме – одному ему и известно, но факт остаётся фактом – мы на свободе. – Вот это сюрприз! – Подожди, сейчас я тебя добью! – Гретчину нравилось своё таинственное повествование, и он оттягивал момент, чтобы не открывать все карты сразу. – Это они вырубили охрану и освободили нас. С собой они принесли сундук, который специально, целенаправленно всучили нам вместе со значками П.О., а дальше, по тайной тропе, проводили до шлюпки, отвязали её, да так, чтобы никто не видел, и на утро разыграли уже весь этот спектакль с ограблением, чтобы выслать тебя за нами. – А я думал это ты спланировал и организовал побег! – Я, конечно, отважен, но в слабоумии замечен не был! Пойти на самоубийство – не мой случай! Это Сильвия и Хмурый подарили нам счастливый билет в жизнь… – Ценой подрыва собственного авторитета и доверия со стороны команды пиратов… – продолжил я за Гретчином со страхом за Сильвию. – Девочка не промах! Прям, завидую тебе! – Да я не претендую… – пытался отнекиваться я. – У меня сейчас другая цель! – Мне не рассказывай! – перехватил он. – Я повидал мир, мальчик, и за версту замечу, если кто-то на кого-то кинет влюблённый взгляд. Я знавал любовь женщин, в этом можешь не сомневаться. – Тоже мне эксперт… у вас такие женщины, что не поймёшь… – Я ещё тогда заметил, с каким упоением ты на неё смотришь, и заподозрил тебя: мол, в «свои ворота» играет парень, пока не узнал… – Нет! Ты что? – все мои планы и замыслы были перечёркнуты в одночасье. – Что мне делать?.. – Орку хвост приделать! – похоже, слово «орк» использовалось в этом порту как ругательство и имело яркий оттенок пренебрежения, что приятно грело моё злорадство. – Ты не понимаешь! Проблема в другом… – Только не философствуй, Крис, умоляю! Ты такой чистоплюй, что… – Дослушай! – мне не понравилось, что он меня перебивает. – Деньги в сундуке предназначаются для оплаты. – Оплаты чего? – Осады! Пиратов наняли… – и тут я засомневался, рассказывать ли всю подноготную Гретчину про захват эрафийского гарнизона? Он ведь может испугаться и опять дел наворотить. – Сильвия, от лица пиратов поставила мне условие: я возвращаю сундук, а мне даруют полноценное членство в команде. – А ты, не будь дурак, сидишь тут такой и пропиваешь казённые