ал найти путей в кабак. – Хм, ну ладно… Он взял меня под руку и стал отводить, а она провожала нас удивлённым взглядом. – Какое счастье, что я нашёл тебя, быстрее, нам туда! Я был не против поскорее скрыться от позора и поддался на его уговоры, к тому же, он то мне и сам был нужен. – Ты что ж творишь, приятель? На этом острове такие методы соблазнения бесполезны… – А ты, значит, подглядывал втихомолку? – И подслушивал! – довольным тоном ответил он. – Народец тут на ласку не отзывчив, а вот на грубости охочий. – И давно ты так следишь за мной? – Что ты? Просто шёл мимо и услышал знакомый голос! – возмутился он, оправдываясь. – А ты, я смотрю, с обновками? – Не по твою честь! – я заметил, как он пристально сверлил взглядом сундук. – Не-не-не! Только спросил… – Дело у меня к тебе есть… Он опять подхватил свой старый мотив: – Без кружечки негоже нам вести дела, а заодно тебе покажем, как флиртовать с утра! – Вечереет, вообще-то… – Это для рифмы. – Тьфу, ты… *** К пристани или в центр города мы не пошли, и, на этот раз, мой сумасшедший компаньон привёл меня в совершенно новое заведение на окраине острова. Почти двадцать дней прошло, отсчитал я, а это значило, что в запасе у меня где-то полторы недели, и поэтому я спокойно мог позволить себе ещё одну посиделку. К тому же, мне было необходимо раздобыть фальшивое золото, а наседать сейчас на моего безумного друга, особенно в его «тёплом» состоянии, было чревато отказом и его внезапным исчезновением. – Что за занюханная лачуга? – пренебрежительно спросил я. – Смелее, заходи, – он указал на вход. – Местечко тихое и не все о нём знают, но только до полуночи тихое, а после, начнутся представления для тебя. – В смысле для меня? – я остановился, заподозрив его. – Весёлые и безопасные представления, – он обогнул меня и зашёл в кабак первым. – Но, если хочешь, можешь оставаться снаружи. – Да иду я… Схема нашего пребывания в кабаке была до дыр изъезжена и всем нам хорошо знакома: стол, две кружки за мой, на этот раз, счёт и сидим мы, наблюдаем и разговариваем. – Выкладывай, что за дело у тебя ко мне? – начал свой расспрос мой пьяный друг. – А сам приглядись вон к той милашке, что скучает в одиночестве. – Так, слушай! Я сюда за тобой, за тридевять земель, пришёл уж не любовным порханиям учиться! – уверенно начал я, а потом в лоб раскрыл свой замысел. – Мне нужно раздобыть фальшивое золото… – Тихо-тихо-тихо! – он заволновался. – За один такой запрос можно на верёвку с мылом схлопотать… – Да знаю-знаю, – приглушил я тон. – Не для себя стараюсь, а взамен на услугу настоящими заплачу. – Я мзду не беру, меня не монетки интересуют, – намекнул он на мой кинжал и опять уставился мне за пазуху. – Не получишь, наверняка тебе говорю! – Жаль… – протяжно выдохнул он. – Подставить кого хочешь? – А тебе ль не всё равно? – Абсолютно! Только вычислят, рано или поздно вычислят, откуда ноги растут, так и знай, им это будет проще простого… найдут тебя… – А я буду осторожен! – подвёл я черту нашей бессмысленной дискуссии. – Тогда переключаемся с одинокой милашки на… а с тебя ещё по-кружечке! – Ты мне зубы не заговаривай! Да и Гретчин тебе, как выяснилось, заплатил! – Ладно-ладно, сам возьму, думал: вдруг согласишься? – и он неспешно доковылял до бара, взял сверху той ещё четыре кружки, и сел на место. – Ты точно больше не будешь? – Точно! А тебе не поплохеет? – Смотри, – он проигнорировал мой вопрос и сделал большой глоток, а потом кивнул на шумную компанию из четырёх человек, среди которых была всего лишь одна дама. – Вон та особа, что пользуется пикантной популярностью среди мужчин, она-то тебе и нужна. – Так… – Она проводит здесь вечера, иногда недели напролёт, но у неё есть то, что тебе нужно. – Фальшивое золото? – Нет! Тише! – он с осторожностью осмотрелся. – Но кое-чего, что сгодится в качестве обратного билета и пропуска в порт. – Значок П.О. у меня и так есть. – А это и не значок вовсе… – И что же? – я смотрел, как она поочерёдно сменяла место с одних колен своих спонсоров на другие, и, при этом, позволяла им всецело распускать руки. – Артефакт, свиток с заклинанием?.. – Тебе бы к ней в провожатые до дома набиться, а там бы и узнал… – Я требую подробности! Какой пропуск? – Мм? – Не люблю сюрпризы, говорю! – А? – но, помимо литературных взбросов, существовала и вторая особенность моего провожатого: изрядно перебрав с вином, то ли нарочно, то ли всерьёз, он становился глухим, как нора орка, («Тьфу, ты! Вот и я подцепил местный жаргонный диалект! Пора убираться отсюда! Подальше и на подольше, а желательно вообще навсегда!») и достучаться до него не представлялось возможным, кричи не кричи. Я уже ничего не хотел, ни знать, что может мне дать, простите, предложить эта распутница, ни следовать плану, придуманному на пару с Гретчином, а лишь хотелось поскорее вернуться в порт к Сильвии, проломить там (кому потребуется) головы и унести её на плече в закат за горизонт. Но стоило мне встать, желая поскорее покинуть этот балаган, как мой опьяневший друг подскочил следом, и, упёршись мне в плечо ладонью, посадил на место (откуда сила то взялась?). Далее начала твориться форменная вакханалия, хоть в фольклор записывай: допив на ходу вино и шатаясь из стороны в сторону, мой друг подошёл к шумному столику с доступной барышней и заявил на весь зал, что он её муж и ей пора домой, на что получил, весьма прогнозируемо, несколько жёстких и нецензурных отказов. Новопосвященная в дамы была возмущена до предела, и, не покидая объятий ухажёра, обзывала моего друга лжецом, на что тот, резким взмахом разбил кружку об их стол и проорал: – Быстро домой! Такой выпад не мог не вызвать возмущения у кавалеров, ожидающих своей порции ласки. Сказать, что его били – ничего не сказать. Это был молниеносный, ритуальный акт изготовления отбивной из человека, с элементами процесса отжима виноградного сока ногами. На счастье избиваемого, он уже был почти мертвецки пьян и не сопротивлялся, отчего сразу свалился и бойцовский раунд закончился быстро. Но, не прошло десяти отмашек невидимого рефери, как нокаутируемый закряхтел и начал ворочаться, пытаясь подняться. Главное – никому из остальных присутствующих в кабаке почти не было дела до разборки, видимо, частое явление тут. «Только не это, не вставай! – упрашивал я его про себя, боясь, что мне придётся вмешаться. – Что ты делаешь, зачем?» – Я не закончил! – озлобившись, бормотал сквозь зубы избитый, и, уцепившись за стол, приподнялся и повторил. – Быстро домой! Я думал – его убьют: удары учащались и обрушивались на него в два раза чаще и сильнее прежних. – Хватит! – этот издевательский беспредел окриком прервала вскочившая вертихвостка бальзаковского возраста, после того, как увидела, что ухажёры увлеклись и порвали на нём рубаху. – Он и вправду мой муж… оставьте его… пошли вон отсюда! Я не так был шокирован этой новостью, как тем фактом, что избивающие сию минуту остановились и прекратили драку, даже извинились, подсадили моего друга к даме за стол, а после исполнительно удалились, оставив денег за разорванную вещь и причинённый моральный ущерб. «Воистину представление для меня удалось, – я был не в силах сомкнуть отвисшую до пола челюсть. – Но что дальше? Зачем всё это?» Сладкая парочка сейчас сидела безмолвно, отводя друг от друга глаза, и, похоже, испытывала обоюдное, сжигающее чувство стыда. Я уже хотел, было, подойти и поинтересоваться, всё ли в порядке и не нужна ли помощь, но члены моей артистичной пары, не сговариваясь, одновременно поднялись из-за стола и направились на выход. Она подставила ему плечо, а он, прихрамывая, аккуратно, я бы сказал галантно и по-джентельменски, облокачивался, чтобы не повиснуть на ней целиком. – Чего тебе? – со злобой оскалилась она на меня, когда я подбежал и, поддерживая, закинул его вторую руку себе на плечи. – Ты кто такой? – Свои! – отозвался мой друг и сплюнул кровавую жижу. Весь непродолжительный путь до их, как потом выяснилось, дома мы молчали, а я, не переставая, думал и размышлял. Я становился невольным наблюдателем и коллекционером человеческих судеб, драм и трагедий, разворачивающихся на моих глазах, историй и происшествий, политических заговоров и интриг, историй разоблачения и предательства. К слову, судьба орков или огров меня не заботила абсолютно, по известным причинам, да простят меня все крюллодцы, а вот к гоблинам, я, на удивление, проникся симпатией. Именно сейчас, почему то, вспомнился мой первый советник, который трагически погиб, после крушения бригантины, и какую роль он сыграл в нашем путешествии, уберёгший тогда мою голову от вооружённого восстания. Вспомнился Зубин и моё обещание ему по возвращении на континент, а также не выходил из головы поступок Хмурого и Сильвии, советы пиратов. – За дверью направо, – обозначила она, когда мы почти занесли потерпевшего в дом. – Там кровать. Я сгрузил пьяное, мычащее и обессилившее тело моего чудного друга и собирался уходить, но он внезапно очнулся и выкрикнул: – Ему надо в дальний порт! Помоги ему! Она пристально оглядела меня с головы до ног и призывно махнула идти за ней. – Да отцепись ты от него! – сказала она, глядя на сундук. – Никто его не возьмёт без тебя. Подойдя к двери в кладовую, она ещё раз оглядела меня и дала наказ: – Стой тут. – Хорошо, – покорно ответил я. Я ждал и ожидал, что она вынесет мне, может быть, суму с фальшивым золотом, которое мне так сейчас необ