не сдержал слов – вернёмся. Мы аккуратно спустились к воде, но пришвартованного судна, к моему разочарованию, на обозначенном месте не оказалось. – Проклятье! – выкрикнул я, но из соседних кустов послышались шорохи и нас окликнули: – Эй! Сюда! – Идём, – я снова взял Сильвию за руку. – Мы уже собирались отплывать, – встретил нас тот самый посыльный мальчик. – Долго вы, однако. Проходите на борт. – Спасибо. – Кстати, Вы нашли того самого сэра Кристиана, которому предназначалось письмо, что я Вам дал? – Конечно, – мы с Сильвией хитро переглянулись. – Передал лично в руки. – Вот и ладушки, а то я переживал. – Хорошо замаскировались, мы уж подумали, что вы уплыли, – похвалил я его, и пропустил Сильвию вперёд. – Я вернусь отвязать лошадей и скорее обратно. Она с лёгким недоверием оглядела отца мальчика, самого мальчика ещё раз и меня, и пошла на тот самый шаг, которого все так ждут. Ну, что ж, торжествуйте: она быстро, но страстно поцеловала меня в губы и попросила: – Не оставляй меня надолго. Я буквально запорхал как бабочка и с невероятной лёгкостью поднялся на склон, даже не почувствовав усталости, где просто отвязал лошадей, доверив им самим выбирать пути свободы. К моей радости, они выбрали курс во второй порт, где у меня угнали осла, потому что там, их непременно поймают и приручат. *** – Высадите меня на перешейке и ждите. Если дотемна не явлюсь – уплывайте. Встретимся у валуна на границе, что близ гарнизона, – обозначил я отцу мальчика, когда мы проплывали мимо торгово-распределительного порта, и он остался у нас по левую руку. – Я пойду с тобой! – вызвалась Сильвия. – Слишком опасно, – пресёк я, как бы ни хотелось мне взять её с собой. – Один я быстрее управлюсь. *** «Сначала заберу золото, – подумал я. – Деньги могут пригодиться в любой момент. Потом переоденусь в рыцарское обмундирование, а потом за своими». Я не ошибся, первым делом разрыв тайник с оставшимися монетами, добравшись до границы и переодевшись, а уж только после наведавшись в кабак, ведь было очевидно, что лучшего места для поиска двоих солдат на острове не найти. – Поднимаемся и на выход! – подошёл я к их столу, застав врасплох. – Но мы только начали, – оправдывался первый, но по его расплывчато-смазанному голосу было понятно, что возлияния начались уже давно. – Повторять не буду! – я схватился за столешницу, что было сил, и опрокинул стол вместе со стоящей на нём посудой. Солдаты безоговорочно вскочили и пулей выбежали наружу, а я подошёл к стойке бара и высыпал горсть монет перед трактирщиком: – За убытки. – Приходите ещё, – услужливо поклонился тот, а его гримаса поменялась с недовольно-озабоченной на улыбчиво-приветливую. *** – На этом всё, – подошёл я к отцу мальчика и протянул ему остатки золотых. – Тут наши пути с вами расходятся. Спасибо. Он лишь томно посмотрел мне в глаза, сунул монеты в карман, и ушёл к себе в каюту, бормоча по дороге: – Слишком много… слишком много… *** Мы возвращались в гарнизон второпях, неделя подходила к концу, и я постоянно погонял своих солдат, чтобы те не отставали. Я вёл за собой Сильвию всё так же: уверенно и за руку, но про себя продолжал опасаться за погоню. Завидев нас с башни, часовые поскорее спустились и отворили нам. Мы вошли на территорию гарнизона воодушевлёнными, словно путники, после долгого путешествия возвратившиеся к себе домой. В этот миг я впервые, за последний месяц, почувствовал себя спокойным и защищённым, но мою негу прервал приказ командующего: – Взять их! Нас окружила гвардия, обезоружила и стала заламывать руки, а подоспевший отряд оголил и наставил на нас мечи. Для меня это не стало новостью – я же прочитал письмо. – Этих двоих ко мне, немедленно! – ткнул командующий на меня и Сильвию пальцем. – Остальных по камерам! Пока нас грубо сопровождали по лестнице, я успел шепнуть Сильвии: – Молчи и ничего не говори, а я сам обо всём позабочусь… И, введя в штаб-квартиру, нас рассадили по разные стороны стола, но не развязали. – Надо прояснить пару моментов, – начал командующий. – Я открыт к диалогу, – мысленно я стал готовиться к шквалу обвинений в свой адрес, выслушивая его заискивающий, почти прокурорский тон. – Вы, я вижу, времени даром не теряли, сэр Кристиан. В своём долгосрочном и незапланированном плавании успели погеройствовать, попьянствовать и, видимо, хорошенько отдохнуть. А ближайший поход за отрядом в порт изрядно затянулся, не говоря о его содержании, ну, то есть составе: пара оборванцев и любовница. А ведь я тогда поверил Вам… – Всё не так… – Не ломайте комедию! – нервно вскрикнул он и стукнул по столу. – Я имею полное право и все основания подозревать вас в переходе на пиратскую сторону. Слышали такой термин, как «Стокгольмский синдром»? – Какой прок мне обманывать Вас? – меня раздражали его доводы, которые хотелось поскорее услышать и пресечь (диалогом это назвать было сложно – говорил только он), а сам понял, что просто так, без подробнейшего доклада обо всём со мной произошедшем, нас из гарнизона не выпустят, как бы к Гретчину в соседи не угодить. – В депеше было ясно расписано, какое судно и сколько человек искать. Не думаю, что вам бы хватило амуниции и численности отряда, сопровождающего Вас на морской прогулке, чтобы просто так взять кого-либо в заложники, пусть даже в самом захудалом городишке, пусть даже на краю света, даже старого гоблина! Я про Вашего, ну, теперь уже нашего, пленника! – он сверлил меня глазами и подошёл почти вплотную и кивнул на Сильвию. – И что-то я не припомню, когда в Энроте экипировались напомаженными советниками? – Позвольте всё объяснить… – никогда я не был так близок к провалу, ибо под таким углом, доводы казались более чем убедительными. – Лучше сразу всё выкладывай, начистоту! – он начал ходить у меня за спиной взад и вперёд. – Шпионите? Пираты подослали? Кто твой заложник? Вы тут все в сообщниках? – Подождите… – Вам всем понадобится железное алиби, чтобы в эту ночь не присоединиться к своему товарищу в камеру, – он подошёл к двери и преградил собой выход, готовый в любой момент подозвать на помощь гвардию. – Во-первых: я хочу присягнуть на верность Эрафии и служить верой и правдой, как служил Энроту. – Не давите на чины, это ни к чему, и в Вашем положении звучит не убедительно… – Позывной Хмурый, Вам что-нибудь говорит? – я заметил, как он поменялся в лице и его лоб разгладился от морщин, вызванных напряжением и гневом. – Мы сидим здесь, перед Вами, благодаря ему – это, во-вторых… – Вы, сэр Кристиан – безрассудный упрямец и своенравный храбрец! – он заметно оживился. – Вы смеете притаскивать в военный гарнизон женщину и рассуждать так, как будто Вам все тут обязаны! К чему была эта нелепая конспирация? – Вы бы не отпустили бы меня второй раз в пиратский порт… – Умно… – Гретчин, – я повернулся вполоборота на стуле, но в своём рассказе решил опустить некоторые подробности, детали и хронологию освобождения, а также приукрасить кое-что для убедительности. – Моего заложника зовут Гретчин, и он был одним из пленных в пиратском порту, наряду со мной и моими людьми, освобождённый Хмурым… и Сильвией. – Сильвия, я так понимаю – Вы? – обратился он к ней. – Да, – за неё ответил я, видя, что она изрядно напугана. – Диверсантка в пиратском порту? Неплохо! – командующий весьма озадачился, но не стал уходить от темы. – Зачем же Вы прихватили гоблина с собой? – Он стал невольным свидетелем одного тайного разговора, после которого его разоблачили, а за подслушивание, по законам пиратов, его должны были казнить. – А за что Вы собирались его судить? Или это были тоже сказки? – Собирался, но… Гретчин поведал нам содержание подслушанной беседы, и, поверьте, оно не самое утешительное. – Охотно выслушаю. – Пираты планируют штурм гарнизона! Этого гарнизона и планируют осаду уже в этом месяце. – Абсурд! Наш гарнизон неприступен, и защищён лучше, чем любой за́мок в Эрафии! – оскорбился он. – И по нашим последним данным, численность пиратских сил ничтожно мала! – Кто-то спонсировал подготовку… – А Ваш пленник, разумеется, этой части подслушанного разговора не расслышал. – Нет… – Не находите подозрительным? Может, пригласим сюда непосредственно самого подслушавшего? Посмотрим, что он нам наговорит… Разоблачение замаячило красной тряпкой у меня перед лицом, но его допрос с пристрастием, на моё спасение и счастье, был прерван внезапным появлением в дверях одно из солдат, вбежавшего без стука в комнату. Он стоял взмыленный и часто дышал, переводя дух после бега. – Что случилось? – недовольный таким срывом субординации, спросил командующий, грозно смотря на едва не заикающегося подчинённого. – С востока… – нервно сглатывал солдат. – Наступление… там целая армада… Я не хотел верить своим ушам, но получалось, что пираты выдвинулись всем рейдом, буквально спустя неделю, после нашего побега, хотя я был абсолютно уверен, что растратив деньги, штурм будет отложен на месяцы. – Развяжите нас! Мы на вашей стороне! – выкрикнул я. Командующий гарнизона замешкался, но потом торопливо разрезал верёвки на запястьях у нас за спиной, а после сорвался с места и убежал куда-то по лестнице, на ходу выкрикивая и отдавая приказы. Сильвия, освободившись, поскорее подбежала ко мне и крепко обняла. Мы снова взялись за руки, и подошли к панорамному окну, наблюдая свысока, как на горизонте, в восточной стороне океана показала