мираж? – Гоблинов? – с удивлением переспросил тот. – Ну да. – Тогда, всё под контролем, я в полном порядке, и они, уж поверь, не солдаты Крюллода, это точно – разговаривают иначе, – успокоил я и, на всякий случай, перешёл на шёпот. – Не знаю, как они сюда попали, но этот остров, похоже, их дом, а они – аборигены, так что, повежливее, это мы у них в гостях. – Идыте в город «дэво-чэловэчков», – прервал наше обсуждение один из туземцев, здоровый как гора, и показал жест, который у нас на родине означал бы: «следуй за мной», и направился в заросли. – Нас не съедят? – скептически переглянулись солдаты. – Идём, – оптимистично позвал я, и запрокинул пустую, недавно выловленную бочку себе на плечо, придерживая рукой. – Если мы до сих пор ещё живы, не схвачены и не связаны, а оружие при нас – бояться нам нечего. *** Нас удручала лишь одна перспектива – идти босиком по джунглям, ведь поспевать за туземцами было сложно. Солнце садилось, и с другой стороны, нас уже радовало то, что сегодня не придётся впопыхах сооружать ночлег или вовсе спать под открытым небом. Они то, аборигены – привыкли, а мы, по сравнению с ними – неженки: укуси нас какое-нибудь насекомое местного обитания, сверни мы не на ту тропу или угоди в болото, наткнись на хищников, и всё – можно запросто присоседиться к троице закопанных на пляже, и поминай, как звали. Спустя некоторое время, мы вышли на неширокую, но ровную тропу, которая и вывела нас к поселению. С виду это была небольшая деревушка: домики-шалаши с треугольными крышами из тростника, огороженный загон для домашнего скота, поодаль колодец с каменной обкладкой и еле дымящееся кострище посередине вытоптанной поляны, с четырёх сторон которого лежали поваленные стволы деревьев, просиженные и натёртые до блеска. Рядом, на моё удивление, валялся огромный, перевёрнутый металлический чан, и, судя по засаленным пятнам на нём, он служил для приготовления пищи. Одно не понятно: если наконечники на копьях у туземцев каменные, все постройки деревянные, без единого гвоздя, то откуда ему было взяться? Но его вид заставил желудок проснуться и урчать, напоминая, что пора перекусить, а не размышлять. Подкрепиться горячей порцией чего угодно нам сейчас бы совсем не помешало, тем более, мы уже не помнили, когда в последний раз нормально ели. Будет у нас ещё время всё выяснить. Встретили нас очень радушно и гостеприимно: мне тут же бросились помогать с бочкой, сняв её с плеча и укатив куда-то, а потом по очереди обняли, как своих, и сразу рассадили по лавкам, вокруг очага. Кто-то начал реанимировать костёр, кто-то сооружать мангал, а кто-то наполнять чан водой. Надо признаться, племя работало весьма слаженно и организованно. Жара потихоньку спадала, и все предметы вокруг начали отбрасывать длинные тени, окрашиваясь в золотистый цвет приближающегося заката. Хаотично набросанные дрова уже вовсю полыхали, а языки пламени игриво танцевали и щекотали чан, в котором постепенно закипала вода. Наспех доделывая свои мелкие, бытовые дела, все жители племени стягивались и занимали место у костра, от которого шло приятное тепло. В чан забросили с десяток птичьих туш, уже ощипанных и обезглавленных, вместе с мытыми, но не нарезанными овощами, а сверху всё это присыпали горстью ароматных специй. Ужин был готов с наступлением темноты, и небо украсили созвездия, которых нам так не хватало теми туманными ночами на корабле. Приготовленную птицу насаживали на шампур, сделанный из острой ветки дерева и, немного остудив, передавали по рядам. Каждый мог отщипнуть себе кусок, сколько захочет, пока от сваренной пернатой не оставался костяной остов. После, ритуал повторялся заново, по кругу. Разговаривать не хотелось, настолько все были увлечены трапезой. Те, кто насытился, стали потихоньку расходиться по хижинам, но тут началось самое интересное: силач, которого днём на пляже я поначалу посчитал вожаком, хитро глянул по сторонам, словно желал удостовериться, что за ним не подглядывают, встал, и трусцой отбежал к соседнему дереву. Там, между корней было сооружено, что-то типа погреба-тайника, откуда он спешно достал необычную конструкцию, и поскорее вернулся на место. Невиданная штука представляла собой набор скрепленных в ряд бамбуковых стеблей, одинаковых по диаметру и высоте, и очень напоминала народный духовой инструмент. Но, не тут то было – устраивать концерт нам сегодня никто не собирался: ловко откупорив крайний стебель пальцем, гоблин припал к нему губами, и, перевернул вверх ногами конструкцию, запрокидывая голову. Судя по его шевелящемуся кадыку, он жадно пил, а закончив, утёрся рукой, поморщился, и передал связку следующему. Очередь дошла и до нас. Отказываться – нельзя. Следуя их примеру, я пробил запаянный пчелиным воском не выпитый сосуд и приложился. На вкус – медовые помои, забродившие и сладковатые. Приятное покалывание пробежало по горлу с согревающим эффектом, разум помутился, а в глазах поплыло. Я растёкся в блаженной неге, отдал связку соседу, подсел ближе к костру и, откинувшись спиной на бревно, уснул. *** Наутро, я проснулся от головной боли, сидя на земле, затёкший и в окружении своих людей, под размеренное кудахтанье свободно пасущихся поблизости кур и блеяние пасущегося скота. Благо, ночи здесь были тёплыми – не замёрзли. Туземцы почти не обращали на нас внимания и занимались своими привычными рутинными занятиями. Коварной штукой оказалось их пойло: дурманит мгновенно и наверняка, зато на гоблинов, похоже, действует не так катастрофически, как на людей. Наши новые друзья проявили себя очень галантно, позволив нам выспаться, и не тревожили, пока мы не очнулись и не начали подниматься. – Мы говори! Ты – слюшай! – к нам подошёл всё тот же, уже знакомый, мускулистый со своей оравой. – Мы есть племя «ЗУМА-ВЭ», а ты, рыцарь, памагай нам расквитаться с сосэди! Вэчером с табой гаварить наш вождь, чтоби был здэсь в срок! А тэперь иды, гуляй, но нэ хады за паварот! «Вот это номер!», – подумал я, глядя на его рельефную спину, – «Что ещё вы обо мне знаете, кроме того, что я рыцарь? Может имя, семейное положение, откуда родом, или ещё что?» – Надо последовать его совету, я считаю, заодно разведаем здесь всё, – озвучил я свои солдатам. – А начнём с места нашей встречи с ними: с пляжа. *** – Сделаем здесь отправную точку и место сбора, – я посмотрел на торчащую из песка доску, вкопанную мной тут вчера, а потом на нашу застрявшую в кораллах бригантину. – Разделимся. Первый проход совершим вдоль кромки пляжа, насколько хватит сил. Ты, ты и ты – пойдёте направо, а ты со мной – налево, к найденному ручейку, заодно взгляну на него. После полудня – разворачиваемся и возвращаемся назад, по пройденной дороге, как условились. Мне не стоило идти совсем одному, без прикрытия, но и лишний раз отвлекаться на окружение, тоже не хотелось. Нашей с напарником первой целью стало достижение последней видимой кромки острова, за которой в горизонт уходило море. В мыслях крутились фразы, произнесённые утром мускулистым в непонятном тоне, то ли в приказном, то ли в форме просьбы: «расквитаться с соседями» и «не ходи за поворот». Если остров населяют одни гоблины, то, как нам отличать их друг от друга, кто из них свои, а кто соседи? Кому помогать, а кто враг? И враг ли? Да вы все на одно лицо, даже женщины: в одних набедренных повязках и почти одинакового роста, с одинаковыми голосами! Единственное, что позволяет распознать среди вас женщин – это груди. А вот как чуть стемнеет – всё, будто близнецы окружили! Радует, что к людям, ну, то есть к нам, у гоблинов нейтральное, больше дружелюбное отношение. Остаётся надеяться, что соседи, с которыми нам, так сказать, предстоит расквитаться, окажутся тоже гоблинами, мы с ними мирно договоримся, а этим скажем, что победили. Тогда нам и за поворот ходить не страшно. Только, где он, этот поворот? Ладно, надо сначала выслушать вождя, а уж потом делать выводы. Ишь, какой важный! К нему в племя прибыли гости, а он даже не удосужился выйти поздороваться. Идти по пляжу было очень приятно и легко. Ноги то и дело омывали и освежали набегающие волны, а со стороны океана дул лёгкий бриз. Проходя мимо ручья, мы проверили наполненность наших фляг. Они были почти полны, но мы решили набрать свежей воды. Можно было бы целыми днями вот так гулять по острову, наслаждаясь райскими видами, купаться в океане и, присоединившись к племени гоблинов, остаться тут и встретить старость. Но в мои планы это никак не вписывалось. А вот и долгожданный рубеж. Достигнув кромки, мы замерли, наблюдая перед собой живописнейший вид в сочетании с интересным природным явлением. В глубину острова простиралась огромная оборотная бухта, образуя лагуны и залив, по ширине и длине сравнимый с расстоянием, которое мы, только что, прошли от братской могилы досюда. Берега почти отвесные, каменистые, а противоположный выглядел как раз как полуостров с прореженной растительностью, означая, что на этом месте остров заканчивался и поворачивал. Огибая этот полуостров и уходя куда-то в бескрайний океан, из залива выходило течение. Судя по всему, своё видимое начало это течение брало у нашего берега, внутри бухты делало поворот возле отвесных холмов, укреплённых корнями непролазной чащи леса, и выходило с противоположной стороны, создавая себе направление. Это объясняло, почему наш корабль разогнало до такой скорости, а после крушения четверых сп