– О чём ты?
Кайл махнул рукой и неожиданно упал прямо в снег. Вероника метнулась к нему, и только остановившись рядом поняла, что зря волновалась. Духи не чувствуют холода… вроде. Во всяком случае, Кайл не простынет.
Вероника присела на корточки рядом с ним.
– Так всё же? – настойчиво спросила она.
– Сто семьдесят девять лет, – дух накрыл лицо ладонями, и его голос зазвучал глухо. – С ума сойти можно…
Вероника закусила губу. Вот уж точно сказал.
Души не могут долго протянуть на земле. Неделя, месяц – хороший срок, год – максимальный. Чаще всего умершего либо находят тёмные духи и съедают, либо служители смерти провожают куда положено. Сто семьдесят девять лет… Чокнуться можно.
– Что же надо такого сделать, чтобы столько протянуть? – спросила Вероника.
Кайл взглянул на неё, и от этого ей стало нехорошо. Как будто пустота мироздания в глаза посмотрела.
– Не двигаться с места, – заговорил дух. – Перестать воспринимать окружающий мир. Оставить только обоняние и чутьё, чтобы вовремя заметить приближение тёмных духов… ну, думаю, ты это и так понимаешь.
– И каково это?
Кайл вздрогнул. Опустил взгляд.
– Не… не очень хорошо, – еле слышно сказал он. – Все твои скелеты в шкафу оживают. И ты понимаешь, что они не совсем скелеты, а вполне даже живые. Ну, плоть и кровь у них точно есть.
– Боюсь даже представить, каково это, – пробормотала Вероника.
Хотя… Попытаться всё же можно.
Она зажмурилась.
Лес ожил, наполнился звуками, которые пару мгновений назад были незаметны. Вероника слышала, как в вышине шумят деревья на ветру. Как с тонким перезвоном разбиваются капли о корочку наста. Как зачирикала одна птичка, за ней другая, и всё вокруг залилось радостной песней, приветствующей весну…
Проклятье. Сосредоточься, велела себе Вероника.
Она попыталась представить, что этого нет. Что она осталась одна во тьме и тишине. Что солнце не касается кожи ласковым теплом, что нет лёгкого весеннего ветерка…
Как он там сказал? Остаёшься наедине со своими скелетами в шкафу? Вероника вздрогнула. Ну да. Если долго смотреть в бездну, однажды она посмотрит на тебя в ответ. И вряд ли тебе это понравится – там будут собраны тысячи взглядов тех, от кого на душе остались шрамы…
От отца, например, которого никогда не видела. От матери. От брата. От ненавистного Дара. От самой себя, потому что самая страшная бездна – ты сам…
Как выдержать это сто семьдесят девять лет и не чокнуться?
Что-то ледяное скользнуло вниз по спине до поясницы. Вероника подскочила на месте, оглянулась по сторонам – ничего. Взглянула вверх. Над ней на ветру покачивались тонкие веточки. Прозрачная капля сорвалась, упала на чёрную ткань куртки и скатилась вниз.
– Аден тебя побери! – выругалась Вероника. Кайл непонимающе посмотрел на неё, пришлось объясниться. – Попыталась представить, каково тебе было, а тут капля за шиворот попала…
Дух кивнул и опустил взгляд.
Вероника затянула шарф потуже, снова присела рядом с Кайлом. Наверное, не стоило поднимать такую тему – дух явно недоволен. Помрачнел, старается не смотреть на неё.
Да и Вероника тоже хороша, чего уж там. Применила бы Дар сразу, не жалела бы себя – духу не пришлось бы вступать в бой. Жил бы дальше себе в своём чёрном беззвучном мире. А так – кто знает, сколько он сил потратил на удар и сколько теперь ему осталось…
Чувство вины зудело назойливой мухой. Натворила дел – исправляй, недоучка бестолковая. Используй Дар, чтобы спасти его. Хоть и не хочется, ой как не хочется – прошлый раз закончился плохо.
Вероника машинально коснулась шрама на щеке. Страх скрёбся в душе острыми коготками.
Это будет правильно. Надо ответить услугой на услугу. Жизнь за жизнь и всё такое.
Что бы ещё такого придумать, чтобы уговорить себя хоть на этот раз поступить как надо, а не как не страшно?
– Кайл, знаешь… – нерешительно заговорила Вероника. – Ты мне помог, и я хотела бы ответить тем же…
– Ближе к делу, – велел дух.
– Мой Дар позволяет спрятать эфирное существо в тень и подпитывать энергией. Вот я и подумала…
– Постой. – Кайл поднялся на ноги, и Вероника невольно отметила, что он очень высокий. Наверное, если встанет рядом, окажется ему по плечо. – Ты что, дочь Порождающего тьму?
Его голос был холодным, как снег вокруг. Вероника поёжилась.
– А это имеет значение?
– Имеет, – отрезал дух. – Не стоит обо мне беспокоиться. Прощай.
Он развернулся и шагнул в сторону. Птицы смолкли, как будто почувствовали, что происходит что-то важное. В наступившей тишине снег под ногами духа громко хрустел.