Слушал я тогда и думал: «Вот как Пушкин приходит к нам из своего далека»»[132].
Осенью 1941 года К. Ю. Мэттэ познакомился с находившимся в Могилеве бывшим преподавателем Гомельского лесотехнического института П. И. Крисевичем. С большой душевной теплотой отзывается о нём и его семье К. Ю. Мэттэ. Он писал, что Крисевичи были «замечательной советской семьёй. Отец — рабочий, мать — член Могилевского горсовета, активистка по работе среди женщин; младший сын сражался в рядах Красной Армии». П. И. Крисевич не был призван в армию по состоянию здоровья (одна нога почти не действовала) и принял предложение секретаря горкома партии А. И. Морозова остаться на подпольной работе в Могилеве. Он стал ближайшим помощником К. Ю. Мэттэ в организации подпольных групп.
Активное участие в создании подпольных групп приняли советские военнослужащие, оказавшиеся в силу различных обстоятельств в оккупированном врагом Могилеве. Одну из групп возглавил уроженец Могилева командир разведывательного батальона 279–й мотострелковой дивизии коммунист В. Д. Швагринов. Попав в окружение, он в сентябре 1941 года пробрался в родной город, где включился в подпольную работу, проводимую скрывавшимися здесь советскими офицерами В. А. Смирновым, Н. А. Жуковым, Г. Е. Востриковым, П. Т. Костелевым.
Активная подпольная группа действовала в военном госпитале, где находились тысячи раненых советских воинов. Этот госпиталь не мог быть эвакуирован во время отступления Красной Армии. Пб приказу командования с ранеными остались начальник госпиталя В. П. Кузнецов, врачи А. И. Паршин и Ф. И. Пашанин, средний и младший медицинский персонал.
Чтобы не брать на себя заботу о раненых советских бойцах, оккупанты терпели существование госпиталя. Но они тщательно проверяли состав раненых и больных, выискивая командиров, политработников, коммунистов и комсомольцев. Всех их ожидала страшная судьба — расстрел или заключение в лагеря смерти. Рядовые бойцы должны были после выздоровления направляться в лагеря для военнопленных. Зная об этом, медицинские работники под руководством В. П. Кузнецова до прихода гитлеровцев уничтожили «истории болезней» на всех офицеров, коммунистов и комсомольцев. В течение одной ночи были составлены новые «истории болезней», согласно которым в госпитале находились лишь «беспартийные рядовые солдаты» (главным образом тяжелораненые) и «лица из числа гражданского населения». Таким образом было спасено от расправы большое количество офицеров, коммунистов и комсомольцев. Выздоравливавшие выписывались из госпиталя под видом гражданских лиц, что избавляло их от помещения в лагеря для военнопленных.
В этом же госпитале организовал подпольную группу советский офицер–политработник коммунист И. Г. Гуриев. Оказавшись в окружении, он 12 июля во главе группы бойцов пробрался в осаждённый Могилев и принял участие в его обороне. Здесь он снова был ранен и помещён в госпиталь. «Находясь в госпитале, — писал позже И. Г. Гуриев, — я стал изучать и подбирать преданных людей для работы среди раненых. В октябре 1941 года была создана группа». В неё вошли старший лейтенант В. Васильев, врач Б. И. Бурмистров, шофёр П. М. Иванов, медсестры Е. Евдокименко, А. Зубович, С. Федеева, а несколько позже—друг И. Г. Гуриева по армии, проживавший нелегально в Могилеве радиотехник Генрих Захарян.
С госпиталем была связана подпольная группа, состоящая из военнослужащих и местных жителей под руководством П. А. Пехотина. Коммунист Пехотин был начальником штаба 649–го стрелкового полка 210–й мотодивизии. Вырвавшись из плена, он выдал себя за часового мастера и открыл часовую мастерскую. С ним были связаны военнослужащие М. Метелкин (Коровин), А. Рожков и некоторые местные жители. С помощью работников госпиталя Зубкова, Безрученко, Иваночкина, Тарелкина они организовали вывоз спрятанного в госпитале оружия на. кладбище, где его хранил сторож «дядя Вася»[133].
Отсутствие опыта нередко вело к провалу подпольных групп и действовавших в одиночку подпольщиков. 27 ноября 1941 года были схвачены фашистами организаторы подполья на железнодорожном узле Н. Т. Горбачев и Г. С. Матвеев. По доносу резидента фашистской разведки Степанова[134] в ноябре 1941 года была раскрыта подпольная группа в военном госпитале во главе с В. П. Кузнецовым. 17 ноября врачи–подпольщики были публично повешены на городской площади.
Но в городе продолжали возникать все новые подпольные группы. О некоторых из них известно лишь из захваченных советскими войсками вражеских документов. Так, в «Сообщении из занятых восточных областей полиции безопасности и СД» за октябрь 1941 года в Берлин доносилось, что «в Могилеве расстреляно 18 человек, которые являлись политическими функционерами и политруками. У них было найдено оружие». В сообщении за ноябрь 1941 года говорилось, что под Могилевом «удалось своевременно раскрыть организацию, которая перед собой ставила задачу создавать партизанские отряды, обеспечивать информацией уже существующие партизанские группы, а также руководить предусмотренными оперативными группами по совершению актов саботажа. Руководителем этой организации был советский лейтенант». В этом же донесении сообщалось что в Могилеве «за коммунистическую агитацию расстреляно четверо русских. В тот же день было ликвидировано три русских человека, которые пытались создать подпольную коммунистическую организацию и уже приобрели себе оружие. По приговору полевого суда было расстреляно пять русских партийных работников»[135].
Особенно активно работала по расширению подпольной сети группа К. Ю. Мэттэ. Руководители группы умело конспирировали свою деятельность. Было решено вновь создаваемые группы строить по принципу цепочек. Руководитель цепочки был связан со всеми подпольщиками, а они не знали друг друга, имели дело только с руководителем и двумя другими подпольщиками. Многие члены цепочек в свою очередь создавали свои цепочки. Например, в цепочке Е. И. Веремейчик состояли привлечённые ею к подпольной работе учительницы А. Веселова, Т. И. Саперова, В. Борисова и библиотекарь школы № 1 (фамилия не установлена). С. Л. Климентович организовал три цепочки. Большую работу по расширению подпольной сети проделал П. И. Крисевич. К началу 1942 года в его цепочку входили учительницы школы № 7 С. В. Каманская и Т. И. Шабанская, учительница школы № 11 М. К. Гвоздырева, учитель В. П. Шелюто, врач И. Т. Прибыток, учительница школы № 8 Е. Н. Лотоцкая, уборщица этой же школы Ф. Г. Девятченок, лесничий Любужского лесничества В. Л. Лустенков. Члены группы Крисевича В. П. Шелюто и В. Л. Лустенков создали свои цепочки. Так, в цепочку В. П. Шелюто входили активный участник подполья художниК. преподаватель Д. И. Дервоедов, член партии С. Э. Файнцайг, работавшая до войны культработником на фабрике искусственного волокна, и другие. В цепочке В. Л. Лустенкова состояли коммунист П. П. Балашенко, с которым имел непосредственную связь К. Ю. Мэттэ, и работники Любужского лесничества.
В сети подпольных групп и цепочек, созданных К. Ю. Мэттэ, активную деятельность развернули комсомольцы и несоюзная молодёжь города. Уже в конце 1941 года бывший ученик К. Ю. Мэттэ И. М. Лысикович организовал подпольную группу, в которую вошли комсомольцы Г. Д. Родионов и его шурин М. М. Фролов. В дальнейшем в их цепочку включилось много комсомольцев и несоюзной молодёжи не только города, но и его окрестностей.
Члены группы К. Ю. Мэттэ В. П. Харитонов и его жена М. Л. Харитонова создали цепочку, в которую вошли военнослужащий–окруженец В В. Стрижевский, управдом А. И. Бойко.
134
Предатель Н. Л. Степанов бежал на Запад, где нашёл новых хозяев. В настоящее время он находится в США.