«Вандализм, — рассуждал кто-то из спецназовцев старшего звания. — Это у них в крови. Вот как у нас способность чувствовать приближение бульбяных червей, понимаете? Мы чувствуем, что пора напрячь булки, а то нам непременно засадят! А они чувствуют, что если сейчас не натворить говна, то потом случай может не представиться. В общем, скот и есть скот…».
Автозак остановился через несколько поворотов у высокого здания с колоннами на крыльце. Это был дворец культуры, и совсем неудивительно, что к площади, где проходили гуляния быдла, строение было повернуто тыльной стороной. Здесь только в особых случаях собирались бригадиры, мастера участков на различных сельских предприятиях и младший офицерский состав, чтобы посмотреть спектакль во дворце. Все остальное время он был доступен только для высшего света и самого Лукаса.
Двустворчатые резные двери были закрыты в эту ночь, видимо, праздник здесь закончился гораздо раньше, а может быть на свой юбилей лучезарный Сандер подготовил нечто особенное. Неудивительно, что работяги так долго бесчинствовали на центральной площади, делая это абсолютно безнаказанно — необычный подарок от юбиляра, не иначе!
Тараса выволокли на улицу, положив лицом теперь уже перед нижней ступенькой Дворца Культуры. Вокруг постоянно кто-то расхаживал в новеньких берцах, солдаты почти не разговаривали, в отличии от своих менее профессиональных коллег, которые несли службу на полях. Короткие команды, лаконичное «Есть!» — вот то немногое, что удалось расслышать Тарасу, пока он лежал на земле.
— Куда девать этого? — спросил кто-то над головой рабочего.
— Его? — крепкая рука схватила парня за шевелюру, задрав подбородок кверху. — Знакомая морда…
— Капитан Чешуеску лично распорядился доставить его на допрос, — пояснил солдат.
— А, точно! — Тараса рывком поставили на ноги, и он сумел рассмотреть перед собой мужественное лицо спецназовца. — Это ведь ты со сцены речь толкал? Отличный текст, на парочку бутылок в заднице потянет! — его жестокая улыбка показалась пленнику слишком… гармоничной. — Твоих дружков мы тоже поймали. Понимаешь, к чему все идет? Отвечай!
— Нет, не понимаю… — выдавил из себя Тарас, едва сдерживаясь, чтобы не закричать от злости.
Руки ему скрутили за спиной, а подняли за кисти, едва их не вывернув, и теперь спецназовец медленно задирал их все выше. Тарас мог бы наклониться, но ему мешал другой боец, державший его за грудки.
— Дело поправимое, еще поймешь! — пообещал офицер. — А когда дойдет, в какую историю ввязался, цена покажется непомерно большой. Но будет уже поздно! Такова жизнь, сынок…
Рабочий вспомнил этот голос, что философствовал еще там, в автозаке. Видимо, боец по природе своей любил крепко подумать и поболтать, вот и пользовался положением, при любом удобном случае.
— Так куда его сейчас девать? — спросил боец у собравшегося уйти командира.
— Ну так веди его прямо в контору, раз сам Чешуеску этой поганкой заинтересовался!
Ответ солдату явно не понравился.
— Етить твою мать, мудила… — он бросил недобрый взгляд в сторону пленника. — Вести тебя через весь город? Ты че, гавнина проклятая, такой крутой, что ли?
Тарас пожал плечами, за что тут же получил удар под дых. Не успел он выпрямиться, как последовал ещё один удар.
— Может пойдем уже… — чуть сумел он выдавить из себя, когда понял, что бить его могут очень долго — пока не надоест.
— Заткнись! — процедил спецназовец сквозь зубы, отвесил тому подзатыльник, после чего побои прекратились.
Еще несколько бойцов присоединились, чтобы отвести арестанта и его подельников. Все вместе они отправились в сторону центра города, где наверняка имелась настоящая центральная площадь, а не тот загон для коров, что был отведен в угоду нужд простого рабочего люда. Шли недолго, минут пятнадцать, после чего старший конвоя решил схитрить. Ему навстречу вырулил патруль в черной униформе — коллеги, что спешили по какому-то важному заданию.
— Стоять! Представьтесь! — скомандовал старший сержант — Тарас только в этот момент сумел распознать лычки на плече конвоира.
— Рядовой Бартнер и сержант Дангер! — с поразительной четкостью и выучкой представилась девушка.
Молодой рабочий вытаращил глаза, когда понял, что перед ним и правда она — баба! В рядах доблестного спецназа!
— Значит так, сержант Дангер, я иду выполнять твою задачу, а ты — мою. Как поняла? — приблизившись к самому лицу подчиненной, рявкнул старший сержант.
— В чем заключается новая задача? — не менее дерзко выдала Дангер.
— Доведи этих гавриков до конторы, сдай капитану Чешуеску. Ясно?!
— Так точно!
— Соси сочно! — вырвалось у старшего сержанта, что стало для него непоправимой ошибкой.
Дангер превосходила его в росте и ширине плеч, но при этом она не выглядела огромной, скорее — атлетичной. Узкая талия, стройное тело, маленькая голова с выразительным девичьим лицом, словно выплавленным из воска. Все в ней говорило о готовности нести боевую задачу независимо от условий. А на дерзости от коллег у нее стоял очень простой и понятный блок, вдолбленный инструкторами.
Не успел последний звук сорваться с губ старшего сержанта, как челюсти бедолаги сошлись куда быстрее, чем того требовала ситуация. Дангер нанесла короткий хук так быстро, что никто не успел понять, что именно произошло.
— Сообщишь командиру, что он перегрелся и получил солнечный удар! — приказала она своему сослуживцу — не менее бравому солдафону.
— Есть, товарищ сержант! Солнечный удар. После заката.
— Так точно! — без тени улыбки кивнула девушка, схватив под руку Тараса. — Пошел, собака!
Тарас подчинился.
Они двигались молча. В центре города был полный порядок, редкие прохожие гуляли с собаками или детьми, расхаживали семьями. Это был остров цивилизации, и рабочий никак не мог понять — почему так? За пределами высотных зданий, в сотнях загонов тысячи людей делают ужасную работу, а здесь словно бы другой мир!
Большая часть населения работяг за свою жизнь не сумеет попробовать колбасы или иного вина, кроме яблочного. Зато ближе к центру никто как будто бы не в курсе о существовании неравенства. Интересно, подумал Тарас, они вообще чем-нибудь недовольны?
Украдкой посматривая на сопровождающую, он не смог не отметить, что она поразительно красива. С такой внешностью лучше всего было бы светиться на агитационных плакатах или охранять лично самого Сандера, а не водить под руку повстанцев-неудачников.
Размышления парня завели его в то русло, где он не смог сдержать грустной усмешки. «Жизнь — дерьмо, но мы барахтаемся!» — подумал он. Болезненный удар пришелся точно в печень, сержант Дангер подняла арестанта за волосы на загривке, ледяным тоном спросив:
— Думаешь, если у меня милое лицо, прогулка со мной — это свидание?
— Нет, что ты! Я вообще про свое думал, — прошипел сквозь зубы Тарас, так как боль была неимоверная.
— Привет, Энни! — донеслось со стороны.
Спецназовцы и их пленники как раз остановились под одним из фонарей, благодаря чему и была возможность видеть лица друг друга. В кругу света появилась парочка двух девушек. Одетые в легкие летние платья, они были похожи на моделей из журналов. И еще, они явно были близко знакомы с этой бой-бабой, что доставила рабочему немало неудобств.
— О, привет, девчонки! Я сейчас немного занята, работа, сами понимаете! — хоть Энни и старалась быть учтивой, тон у нее получился грубый. И когда девушки скрылись из виду, она процедила: — Курицы…
— Ты только не подумай, я и правда… — начал было Тарас, но его ожидал еще один удар, на этот раз в солнечное сплетение.
— Отставить разговоры! Иначе ты труп.
Сомневаться в правдивости обещаний не приходилось, поэтому рабочий закрыл рот так крепко, как мог. Молчание вновь дало свободу размышлениям. Парень подумал, что это какая-то фатальная несправедливость: от чего, даже имея в распоряжении один единственный город, человечество не сумело добиться настоящего равенства?