Правда, при условии, что их "король" Лом-Сават приказывал им это.
Главное было сохранить шаткое политическое равновесие в Лаосе, провозгласившем в 1954 году свою независимость и проводившем политику лицемерного нейтралитета. В итоге, Лаос был единственной страной, где и Северный и Южный Вьетнам имели свои посольства. Каждую среду министры от Патет-Лао приглашались на заседания Совета Министров, но они не являлись на них вот уже пятнадцать лет... Делалось это для того, чтобы создать видимость национального единства.
Все эти годы коммунисты пытались захватить районы, контролируемые правительственными войсками, а ЦРУ, используя свои секретные базы, щедро поливало их напалмом. Но самое смешное было то, что Патет-Лао даже имело во Вьентьяне свое представительство. Оно находилось за Главным почтамтом и стены его были, конечно, напичканы микрофонами.
Сай Виллард смотрел на раздутого как пузырь принца, с трудом сдерживая страстное желание убить его. Одно время он был вице-консулом в Ханое и Азию знал хорошо. Очень смуглый, коренастый, с выразительными чертами лица, он был больше похож на неаполитанского сутенера, чем на первого секретаря американского посольства. Это была его официальная должность. Однако в свободное от службы время он вел размеренную семейную жизнь, занимая с женой и двумя детьми тихую виллу в квартале Тхат Луанг и не пил ничего, кроме минеральной воды "Виши".
- Так что же такое произошло?
Лом-Сават с трагическим видом покачал головой.
- Вчера я принял делегацию вождей деревень. Они очень рисковали, явившись сюда. Но им необходимо было доложить мне о своем решении. Они больше не могут участвовать в этой братоубийственной войне. Их потери слишком велики и они терпят жестокие страдания. Я их "король" и могу только одобрить такое решение.
Виллард пытался сохранять спокойствие.
- Это невозможно, - сказал он. - До сезона дождей остался всего один месяц. За это время надо попытаться вновь овладеть Долиной Кувшинов. Вы не можете нас оставить. Что же касается их потерь, то они не так уж велики. И мы обеспечиваем их продовольствием.
- Конечно, конечно, - согласился лаосец. - Но они не хотят умирать... Кроме того, была совершена ошибка, когда запретили выращивать опиумный мак. А это их единственный источник существования...
Сай Виллард взял чашку и отпил немного горячего чаю. Что скрывалось за шантажом принца Лом-Савата? Мео продолжали выращивать мак и вывозить его. Для этого Лом-Савату не был нужен Виллард. Ведь не напрасно же "Эр-Лаос" назывался "Эр-Опиум". Виллард по-прежнему закрывал глаза на то, что какая-то часть опиума перевозилась компанией "Эр-Америка". Лом-Савату нужно было что-то другое.
Виллард плохо представлял себе, как он сможет сообщить в Вашингтон, что отдает север страны под контроль коммунистов...
Принц продолжал неподвижно лежать на своих подушках.
- Очень неприятная ситуация, - лицемерно вздохнул он. - Эти люди пришли ко мне за советом, и я вынужден думать об их интересах. Ведь они меня считают как бы своим духовным отцом. Я не могу их обманывать.
Резидент ЦРУ с трудом удержался, чтобы не рассмеяться. Лом-Сават уже многие годы совершенно бесцеремонно обирал своих "подданных". Ни для кого не было секретом, что принц наложил свою лапу на осуществляемую мео торговлю опиумом. Вожди деревень полностью доверили ему вести переговоры с оптовыми покупателями.
Большинство мео были неграмотны и принимали в качестве оплаты лишь слитки серебра. Лом-Сават, естественно, рассчитывался с ними за опиум-сырец по десять-двенадцать тысяч кипов* за фунт, а по меньшей мере восемнадцать тысяч клал себе в карман.
* Чуть меньше сантима.
Сай Виллард неизменно делал все, чтобы принц Лом-Сават не испытывал никаких трудностей. Без него ни о каких мео не могло быть и речи. А без мео ЦРУ оставалось лишь отдать страну под контроль Патет-Лао.
В дверь тихо постучали, и Лом-Сават крикнул, чтобы вошли. Дверь открылась, и показалась бородка Вина, доверенного лица принца.
- Пришел господин Ло-Шин, - доложил он по-вьетнамски. - Я ему сказал, что вы заняты.
Он, конечно, знал, что Виллард понимает по-вьетнамски. Все это было заранее предусмотрено.
- Полагаю, что мой компаньон Ло-Шин будет рад поприветствовать Его Превосходительство господина Вилларда, - напыщенно произнес Лом-Сават.
Его отвислые щеки затряслись, когда он повернул голову в сторону американца.
- Этот визит очень кстати. Мне представляется, что мой компаньон хотел бы попросить вас об одной небольшой услуге. Правда, не знаю, осмелится ли он это сделать, учитывая глубочайшее уважение, которое он к вам питает.
По меньшей мере можно было бы сказать, что американец не отвечал ему взаимностью. Сай Виллард с превеликим удовольствием подвесил бы Ло-Шина на мясной крюк и оставил висеть на солнце до наступления сезона дождей...
Дверь открылась, и в комнату вошел Ло-Шин.
Его враги говорили, что кормилица сплющила ему голову и подвесила за уши. Никто не знал, кто посоветовал ему наголо обрить череп, имевший форму сахарной головы, и оставить на макушке лишь клок черных волос. Со своим приплюснутым носом и гигантскими ушами, напоминавшими капустные листья, его как будто только что вытащили из вращающейся бетономешалки. Он был родом с юга Китая и имел телосложение, типичное для крестьян провинции Хунань, массивное туловище и короткие конечности.
Выглядел он просто омерзительно. Но был самым богатым человеком во Вьентьяне. Жил он в громадном зеленом доме, расположенном рядом с резиденцией Совета Министров, опоясанном высокими стенами с вцементированными сверху бутылочными осколками. Он торговал во Вьентьяне всем - от разного рода напитков до опиума. Работая с восхода до захода солнца, он постоянно увеличивал свое состояние, собираясь, по-видимому, все оставить в наследство своим тринадцати детям.
Лишь взгляд подвижных и умных глаз делал его похожим на человека. Сложившись пополам, он ринулся к Вилларду, и американцу пришлось отбиваться от его попыток поцеловать ему руку. Он пробормотал по-вьетнамски - только из уважения к Вилларду - витиеватое приветствие и сел напротив него на неудобный табурет. Весь преисполненный вкрадчивого внимания.