— Поделим потом, а то ходить по деревне с кошелями золота неразумно. Может плохо закончится.
Тиниэль кивнула:
— Справедливо. Надеюсь вашего скрытого пространства хватит и на остальное.
— На что – остальное?
— Ну как же, на гидру, — улыбнулась девушка.
***
Вблизи мерзкое чудовище казалось ещё громаднее. Пять бездыханных голов разметались по полю, грудная клетка вскрыта.
— Ну и где?
— Вот – Тиниэль ткнула чешуйчатую башку носком сапога, — шкура гидры – это отличный материал для брони, кости подойдут как для оружия, так и для доспехов, зубы, глаза и мозг – реагенты. И чем больше гидра, тем эти вещи дороже. А у такой огромной они будут стоить целое состояние.
— Ты предлагаешь нам её освежевать, — Яген скривился, — нет, можно конечно попробовать, но это прорву времени займёт.
— Да, нужно освежевать. Но сначала, — Тиниэль указала на дыру в груди, — сначала надо извлечь из неё добычу.
— В смысле – опешил Яген.
— Ну, гидры по сути своей – змеи и глотают жертв целиком, не жуя. Живая плоть растворяется и становится пищей, а неживая остаётся внутри второго желудка.
— И что? – спросил Яген.
Я, поняв что это мой звёздный час, вышла вперёд и хлопнула его по плечу:
— Посмотри в гидре, Яген.
— В смысле – посмотри в гидре?
— В смысле – открой её, — пояснила я, наслаждаясь мизансценой.
— Открой… Ты рехнулась, рыжая? Какого хрена мне-то туда лезть?
— А ты предлагаешь двум молодым красивым девушкам лезть внутрь чудовища? – я усиленно захлопала ресницами и приобняла Тиниэль, — мой лорд, это так жестоко…
Глаза Ягена налились кровью, он ткнул в меня пальцем и зарычал, не в силах вымолвить ни слова. Я увеличила амплитуду хлопанья. Наконец молодой лорд сдался:
— Ладно, хорошо, я понял… К тому же, ваше оружие всё равно ей шкуру не прорежет.
Он начал расстёгивать куртку, и я моргнула:
— Что ты делаешь?
— Ты что думаешь, я в эти кишки в одежде полезу? – пробормотал он, снимая и пряча в инвентарь куртку и начав стягивать через голову рубашку, — У меня сменной нет.
— Эй, погоди хотя бы…
— Не майся дурью, рыжая, — фыркнул Яген, снимая штаны а вместе с ними и длинные до колен трусы.
— Я не маюсь, я просто…
Яген махнул рукой, поднял с земли меч и вошёл внутрь дыры в груди гидры.
— А он неплохо сложён, — шепнула Тиниэль, куснув меня за ухо.
— Я не заметила, — поджала губы я.
— И размерами его природа не обидела. Может даже больше, чем у меня.
Я фыркнула:
— Не говори глупостей – у тебя однозначно больше. И шерсти этой дурацкой нет. И яиц этих свисающих.
Я осеклась, поняв что ляпнула, и посмотрела на Тиниэль. Та расплылась в улыбке. Я покраснела:
— Ой, иди ты в жопу.
— С удовольствием, но не сейчас. Вечером, — сказала она, кусая меня за ухо и прижимая к себе.
***
Пока граф смотрел в гидре, Снежок бегал вокруг и подъедал остатки душ кобольдов, да и похоже от самой гидры что-то отхватил. В какой-то момент он перестал, и плюхнулся на землю, тяжело дыша. Я подошла посмотреть, всё ли в порядке с пёсенькой. Первое, что бросилось в глаза — он стал больше. Не того размера, до которого он увеличивается в бою, но заметно так больше. И как-то... жирнее что ли? Снежок взглянул на меня очень довольными, но уставшими глазами:
— Вуф!
— Чё вуф? Обожрался небось?
— Вуф...
Один Яген всё же не справился. Он вылез из гидры весь в её склизкой крови, буркнул что желудок проще целиком вытащить, и я послала с ним Виллампа. Эттин тоже скинул набедренную повязку, привлекая заинтересованный взгляд Тиниэль, и исчез в дыре вслед за Ягеном. Спустя час возни и матюков, они вытащили на свет божий огромный желудок, размером, наверное, три на четыре метра. Не представляю сколько он весил, но учитывая что мне пришлось их обоих баффать и всё равно вытащив его, парни плюхнулись на жопу и минут пять просто приходили в себя, думаю немало.
Наконец, они отошли, сходили до реки ополоснуться, и вернувшись, оделись. Честно говоря, я была этому только рада. Три огромных члена (ага, у эттина и правда было два, как Флокси и говорила) болтающихся на расстоянии вытянутой руки, наводили меня на вполне определённые мысли.
Между тем, Яген вытащил нож и прошёлся вдоль желудка, вскрывая его от края до края, а закончив, махнул Виллампу и эттин стянул мясистую плоть как покрывало, представляя нам содержимое. Мы тут же отшатнулись, ибо вонь и вид были крайне неаппетитными.