— Прошу, мэм, — раздался голос продавца. Он протягивал через стойку большой коричневый пакет.
— Послушай, К.У., — нервно сказала она. — Я забыла деньги, мне нечем заплатить. Дай мне, пожалуйста.
Шериф, не поднимая головы, покосился в сторону прилавка. Ох уж эти женщины, думал он, методично работая челюстями и прислушиваясь к сценке.
К.У. расстегнул пиджачок, чтобы вынуть деньги. Помощник шерифа перестал есть. Из кармана брюк К.У. отчетливо показалась рукоятка револьвера 38-го калибра. Полицейский опустил глаза. Когда он понял, что К.У. и Бланш удалились, то крикнул продавцу:
— Чарли! Чарли!
— Чего?
— Мне нужен телефон. Я хочу связаться с шерифом Смутом. Срочно!
Обед пошел всем явно на пользу. Еда не только утолила голод, но и успокоила взбаламученные нервы. Наступила темнота, и все были готовы отдаться сну. Все, кроме Бонни и Клайда. В каждом из них вновь пробудилось вожделение. Они были охвачены желанием, которое отказывалось угаснуть.
Спальня освещалась одной лишь настольной лампой. Бонни сидела на постели в ночной рубашке, поджав ноги, и нервно курила. Клайд сидел рядом в трусах, подперев голову рукой, в углу рта тлела сигарета, и он щурился от дыма.
— Ну давай, — потребовал он.
— Погоди, дай подумать. — Бонни зажмурила глаза. Вскоре она их снова открыла, и в них блуждал лукавый огонек.
— Ж, — сказала она.
— И, — отозвался Клайд, немного подумав.
— Л, — сказала Бонни.
— Еще Л, — сказал Клайд.
На лице Бонни отразилось недоумение. Она подумала и сказала:
— Что-то я не очень... А что там у тебя?
— Жиллет! — воскликнул Клайд.
— Жиллет! — насмешливо воскликнула Бонни. — Так он же пишется-то через одно Л!
— А черт!
Бонни снова рассмеялась, на этот раз весело и беззаботно.
— Ты опять проиграл. Третий раз подряд! Ты уже наполовину бол-ван! А я умн-ица!
— Может быть, — согласился Клайд, — только ты выглядишь как ске-лет, потому что у тебя на ребрах нет мяса!
С этими словами он обрушился на Бонни, тиская ее ребра. Она издала вопль и изогнулась, словно желая избавиться от его объятий.
— Перестань, Клайд. Перестань! Клайд! Клайд!
Но он и не думал отпускать ее, они стали барахтаться на кровати, дико хохоча. Теперь она уже щекотала его, и он весело смеялся. Они открыли для себя новую свободу в отношениях — тесную физическую близость, жаркую, удивительно интимную и в то же время совершенно невинную. Эта близость нарастала, усиливалась.
— Эй, вы, потише! Поспать нельзя человеку! — возопил К.У., вскочив с кресла на другом конце комнаты.
Бонни и Клайд оставили его протест без внимания. Они продолжали хихикать и барахтаться в постели. К.У. неодобрительно фыркнул и, взяв подушку, встал с кресла.
— С вами не отдохнешь, — пожаловался он. — Пойду посплю в машине, там по крайней мере никто не мешать не будет.
Он взял одеяло и, волоча его за собой, как шлейф, направился к двери, что вела в гараж. Но когда он поравнялся с окном, его вдруг залило ослепительным светом. К.У. заморгал и попятился.
— Какого черта! — начал он и осекся.
Клайд сел в постели. Он уже не смеялся. Он схватил брюки и крикнул:
— Это полиция!
Помощник шерифа, которого на свою беду встретили в ресторанчике Бланш, и К.У. не сидел сложа руки. Он порасспросил горожан, позвонил кому надо по телефону, наконец, методом исключения он вычислил этот мотель.
Шесть полицейских машин стояли на газоне вокруг двух домиков, населенных членами банды Барроу. В машинах было полно вооруженных полицейских. Четверо из них двинулись с револьверами в руках по газону. В их походке были опаска и напряжение, столь свойственные тем, кто бредет навстречу верной гибели. Они подкрались к домику, где спали Бланш и Бак. Один из них громко постучал:
— Открывайте, это полиция!
Бак и Бланш сели в кровати. Бак потянулся к своему револьверу, готовый бросить им вызов. Но Бланш выкинула руку и зажала ему ладонью рот, прежде чем он мог что-то крикнуть.
— Полиция и с гой стороны, — сказала она.
План сработал. Четверо вооруженных представителей закона шли по траве мимо гаража к домику Бонни и Клайда. Они были шагах в семи от двери, когда раздался звон стекла.
— Осторожно! — крикнул один из них, но было поздно.
Ночную тишину разорвал грохот выстрелов, и один полицейский рухнул на землю. Остальные поспешили укрыться.
В домике К.У. и Бонни заняли позицию у окон и методично стреляли по машинам, а полицейские спешно разбегались, занимая места в укрытии.
— Надо удирать отсюда, — кричал Клайд. — Иначе нам крышка! Я пробираюсь к машине.
— Давай! — крикнула в ответ Бонни, не прекращая стрельбы.
Еще двое атакующих рухнули на землю, а двое других успели укрыться. И вдруг ночь прорезал луч прожектора. Бонни прикрыла глаза ладонью.
— Это еще что такое? — крикнул К.У.
Бонни некоторое время вглядывалась из-под козырька, затем крикнула:
— Эти сволочи притащили броневик. Стреляй по прожектору, стреляй!
Она стреляла из двух револьверов, К.У. строчил из автомата Томпсона. Очередь пробила окно броневика, и машина резко свернула в сторону, когда тяжелораненный водитель упал на руль. При этом тяжестью тела он нажал на клаксон так, что ночь огласилась пронзительным воем — достойным аккомпанементом пальбы.
В гараже Клайд наладил автоматическую винтовку Браунинга и лишь потом подошел к двери, вздрагивавшей под ударами вонзившихся в нее пуль. Одним неуловимым движением он распахнул ее и выпустил серию выстрелов по огням. Затем он ринулся к машине и прыгнул в нее. Держа руль одной рукой, а второй винтовку и стреляя через открытое окно, он вывел машину из гаража на аллею.
Мимо свистели пули, но Клайд не прекращал отстреливаться. Дверь коттеджа распахнулась, на пороге показались Бонни и К.У., стреляя в темноту. Пригнувшись, они короткой перебежкой преодолели открытое пространство и прыгнули в машину.
— Где Бак и Бланш? — кричала Бонни.
— Мы едем без них? — вопил К.У.
Дверь второго коттеджа открылась, и на пороге показались Бланш и Бак, прикрываясь матрасом как щитом. В свободной руке Бака был револьвер, и Бак стрелял в полицейских.
— Бак! — проорал сквозь грохот Клайд. — Давай сюда!
Бак и Бланш пытались бежать, но матрас был тяжелый и мешал. Пули вонзались в матрас, и одна, пройдя через него, задела Бака. Он издал крик боли и упал. Не имея сил одна держать матрас, Бланш тоже упала.
— Бака ранило! — крикнул Клайд. — Я к нему!
— Тебя убьют! — крикнула Бонни.
Клайд выскочил и, пригнувшись, побежал к Баку. Пули свистели вслед, вырывая куски дерна. Клайд откинул матрас в сторону, поднял Бака и стал возвращаться к машине. Бланш следовала за ними, истошно вопя:
— Они убили Бака! Они убили его!
Грохот стоял оглушительный, и казалось невероятным, что можно уцелеть в этом огненном шквале.
Машина содрогалась от впивавшихся в нее пуль, но Клайду удалось завести мотор, и она вдруг прыгнула, рванув с места в карьер, словно перепуганный жеребец. Они еще не доехали до середины подъездной аллеи, а стрелка спидометра была уже на шестидесяти. Дорогу им преградил помощник шерифа с двустволкой.
Он отскочил из-под колес в самый последний момент, выстрелив в падении. Одна пуля пробила заднее стекло, превратив его в тысячу осколков. Бланш закрыла лицо руками и откинулась назад с криком:
— Ранили! Меня ранили!
Осколок стекла угодил ей в глаз. Что-то теплое и влажное потекло у нее между пальцев, и это заставило Бланш снова перейти на крик. Но никто из членов банды не обратил на ее стенания никакого внимания. Они стреляли по полицейским машинам, устремившимся в погоню. Их машина вылетела на шоссе, Клайд изо всех сил сжимал руль. В голове у Клайда творилась полная неразбериха. Он в одно и то же время пытался понять, как так случилось, что полиция их выследила, и старался найти выход, придумать план спасения.
Ему удалось увеличить разрыв между их машиной и преследователями. Стрельба прекратилась. Он подался вперед, крепко стиснув руль, вглядываясь в ночь, несущуюся навстречу. Он лихорадочно искал тот единственный путь, что привел бы к спасению.