Низкий звон упавшей сзади решетки, как всегда, изгнал все лишние мысли из головы. А значит, вообще все мысли, на которые я способен. Остался лишь страх, монотонно бивший в барабанные перепонки. И злость. На себя, на владельца этого проклятого заведения. На власть, которой нет дела до низкоуровневых ублюдков, неспособных позаботиться о собственном существование. На бабушку, которая, брызжа слюной, продала сегодня пирожок втридорога. На все. Неконтролируемая, скачущая, бессмысленная, сродни смирению, злость. Единственный, на кого мне было наплевать, стоял напротив и смирял меня высокомерным взглядом, пытаясь напугать, вывести на эмоции. Но мне было плевать на него. Не могу объяснить, но я боялся чего угодно, только не человека напротив. Люди бывают разные, черные, белые, красные... И в то же время все- одинаковые. Будь вместо него кто- то другой того же уровня, разве что- то бы изменилось? Да. Манера поведения, взгляд, стиль боя. Но все это неважно.
Я молча отошел к своей стороне клетки и ударил перчатками, сообщая о готовности. Кажется, кто- то напротив сделал то же самое. Сразу набираю скорость, ухожу вбок и подныриваю, нацеливая страшный удар в печень. Он наклоняется, напрягая мышцы, и принимает удар на живот, одновременно опуская локоть мне на голову. Удивительно, что на подходе не поймал, с такими длинными руками. Повезло.
Смягчив удар левой перчаткой, падаю и перекатываюсь влево. Преследовать Рон меня не стал, видимо, удар такой силы ненадолго выбил его из колеи. Снова наскакиваю, в этот раз упираясь головой в тонкую перчатку, не успев даже задеть противника. В глазах все краснеет, отмахиваюсь левой рукой, прикрываюсь ей и правой иду на таран. Нельзя сейчас отступать. Рон знает, что я дезориентирован, и если дать ему набрать ускорение...
Попадаю правой рукой куда- то в район локтя, в выставленный навстречу блок. Левой достаю печень, но очень слабо. Получаю еще один удар в голову, косой по челюсти, закрываю руками голову и боком перебираю ногами в сторону, отходя из-под града ударов, который усилится, когда Рон отойдет от не такого уж и сильного повреждения.
Врезаюсь в стенку клетки и разворачиваюсь, принимая широкие удары разогнавшегося высокого бойца. Из глаз летят искры, один совсем заплыл, руки становятся все тяжелее и тяжелее.
Понимаю, что долго не продержусь, и принимаю удар в лоб, со всей силы размахнувшись правой рукой куда- то, где, по моим догадкам, должна была находиться голова Рона. Все силы уходящего сознания уходят на то, чтобы довести удар до конца.
Глупо улыбаюсь, ощущая преграду, сминаемую сжатой в кулак рукой, и проваливаюсь в бессознательность. Сектор жизни все еще заполнен на двадцать процентов. Ментальная сила и выносливость на десяти. Как всегда...
Я шел, подпрыгивая и ослепляя окружающие злобновато- усталые лица улыбкой во все зубы. Просто ничего не мог с собой поделать. Ложь или скрытность никогда не были моим коньком. Если уж взбредет в голову, что вокруг только светлое будущее, а мир вокруг такой радостный и приветливый, то всем остальным придется это как- то пережить.
Ни в чем неповинные люди, вынужденные терпеть мое счастье, со злостью плевали на асфальт, глядели из-под бровей, казалось, готовые взорваться. Но настоящих карательных действий за радость так никто и не предпринял. Я замечал это лишь краем глаза, и воспринял эту реакцию как еще один повод делиться с миром и его населением такими нужными им сейчас эмоциями.
Ведь я тридцатый! Тридцатый уровень! Да, в городе господ этим даже ребенка не удивишь, но в нижнем! Это возможность прожить почти пятьдесят лет жизни и иммунитет к большинству водящихся здесь зараз. Только последнее было уже поистине бесценным! Как обычно, со слегка сгорбленными плечами, но взлетающий на добрых пол метра после каждого второго касания носка кроссовок до земли, я, должно быть, выглядел немного странно. Впрочем, светящееся эмоциями несоразмерно для среднестатистического лица, мой лик выдавал во мне неадеквата куда больше странной осанки или атлетических упражнений.
Ничья! Сколько драгоценных звуков слилось в этом слове! Ни... Это вообще звучит как шутка! Чь... Ха! И еще раз ха! Я! И последнее чертовски верно!
Нет, я не сошел с ума. Ведь никогда не знал дороги на этот непознанный материк. Но я его и правда достал! Тридцать пятого! Ни один! Ни один гость не поставил на ничью, а потому каждый из бойцов получил вдвое больше ганарара, положенного победителю.