- У меня есть жених. Он воин и сумеет защитить народ, если надо с мечом.
Попаданец-президент Кречет-Путин твердо спросил:
- Значит, ты способна защитить добро?
- Не знаю! Это большая ответственность. - Сахара тут опустила глазки. Затем добавила. - И тяжелая ноша!
Полковник-президент Кречет-Путин неожиданно даже для себя крикнул:
- Так вот я тебе поручаю решить участь палачей!
Толпа зашумела:
- Подайте их сюда!
- Выдайте на расправу!
- На кол их!
Раздавались громкие крики. Бывших истязателей вывели на площадь. Они выглядели, как и положено служителям боли: дегенеративные лица, большие животы, горбатые спины, кривые ноги. Старший истязатель в довершение по всему был кривым на один глаз. Тем не менее палачи дрожали, умирать явно не хотели.
Девушка встала, она накинула на себя тунику, тем не менее, на ее лицее можно было рассмотреть синяки и царапины. Кроме того, девичьи пятки были спалены, и Сахара ступала на носочки.
Попаданец-полковник -президент про себя отметил, что новый бургомистр держится прямо, сохраняя величие осанки. Сумел бы он сам сохранить достоинство после пыток? Ответ на это могла дать только практика, которой желательно избежать. Эльвира шепнула ему на ушко:
- Она подлинная дочь святого!
Толпа забурлила:
- Сжечь их! Не медленно!
- На кол! Разорвать на части! - Орали другие.
Сахара улыбнулась. В ее улыбке не было торжества или презрения! Как ни странно читалось сочувствие. Послышался мягкий как шум травы голос:
- Вы уважаемые граждане вольного города цените меня?
- Да Сахара! Конечно!
Раздались дружные крики:
- Примете любое решение!
- Разумеется! Любое!
Стоящие в толпе рабы и граждане старались перекричать друг друга.
- Клянитесь!
- Клянемся!
Девушка сделала истерзанной, но не утратившей изящества ножкой шаг навстречу толпе. Протянула руку и произнесла, достаточно громким голосом:
- Тогда повелеваю отпустить палачей по домам!
В ответ повисла тишина. Гули недоуменно хлопали глазами. Тогда Хук, смеясь, выкрикнул:
- Эта девушка просто шутит! У нее своеобразное чувство юмора.
Стоящие в толпе мальчишки подхватили:
- Ты умна и остроумна! Слава острословию Сахары.
- Нет! - Голос девушки стал еще громче. - Я не шучу! Если вы верны своей клятве, то вы выпустите их!
Попаданец-полковник-президент подошел к бургомистру, положил ей на плечо руку:
- Зачем ты поступаешь Сахара. Ведь справедливость требует: зло должно быть наказано!
Девушка решительно, но очень спокойно произнесла:
- Зло и будет наказано, но я хочу дать последний шанс палачам, на исправление.
- А они тебе дали? - Осведомился Кречет-Путин.
- Нет! Подлость подонка не оправдание честному, так как наличие грязи не оправдывает грязнулю! - Уже более эмоционально ответила, сверкнув изумрудными глазами девушка.
- Хорошие слова! Так за всепрощение? - Удивился попаданец-президент.
- Пусть их накажет Всевышний, если сочтет это нужным!
Полковник-президент Кречет-Путин замолчал, Эльвира приблизилась и протянула большую чашу с чистой водой:
- Воистину ты святая! Хочешь, я помою тебе ножки!
Сахара посмотрела не и скала:
- Сначала это сделаю тебе я! Станем сестрами по вере!
Тут Попаданцу-полковнику-президенту стало немного не по себе. Вдруг и его заразят пацифизмом.
- Ноги умыть разрешаю, а вот разговаривать нет! Нас впереди ждет жестокая война и вовсе не до дешевых сантиментов.
- Любовь никогда не обходиться дешево, особенно если платят не кошельком, а душой! - Отметила Сахара.
- Вот поэтому я не хочу лишних разговоров. Слова убивают вернее кинжала. - Отрезал Кречет-Путин.
Девушка с пафосом, и жестикулируя, произнесла:
- Я не собираюсь разубеждать вас прекратить святую борьбу. Да будет больно, погибнет много гулей. Единственное что может оправдать пролитую кровь, если в результате перестают литься слезы!
Глаза Сахары сверкнули, в них читалась воля, а правая мозолистая ладонь.
Попаданец-полковник-президент спросил:
- По поводу палачей ты не отменяешь своего решения?
- Нет! - Дева была тверда, как монолит.
- Тогда пускай идут! Хотя мне лично и не по нраву такое милосердие, но возможно в этом тоже есть смысл. - Кречет-Путин махнул рукой.
Неохотно, но палачам все же дали дорогу. Они шли, трусливо озираясь, внешне это было похоже на бегство поротых воров. Вдогонку им летела нечистоты, камни, проклятья. Опасаясь еще больше разозлить толпу, палачи не отвечали. Лишь когда миновали ворота, послышались невнятные бормотания и ругань. Старший истязатель сказал: