Жрец, как и следовало, ожидать, отстал. Эидда догнала его. Женщина-палач не испытывала почтения к языческому священнику. Ей нужны были деньги, и она их получила. Просто снесла ему голову:
- Простите боги, но что за слуга у вас! Убегает при первой же опасности. А вам я сделаю щедрое пожертвование!
Мешок и впрямь стеснял девушку. С ним было трудно уйти. Тогда Эидда приняла решение обойти повстанцев. Припустила кругом, но в скалах маневр ограничен.
- Я возьму их лаской! - Сказала дива. - Нежные объятия сильнее душат, нет ничего более неумолимого, чем ласковая удавка!
Девушка подняла на дыбы своего скакуна. Она видела, что повстанцы постепенно вытесняют солдат султаната, подбираясь к обозу. В тоже время кое-кому из правительственной армии удалось прорваться к окраине схватки. Они были близки к тому, чтобы выскочить из котла, но вездесущие мальчишки встретили их огнем из рогаток.
Когда маленький диверсант лупит тебя в упор, целя в лицо, то любой боец растеряется. Кроме того, большинство воинов даже побросало щиты, потеряло шлем и было беззащитно от разящих шпунтиков.
Эидда растерялась: гибнуть не хотелось, а от детских рук тем более. Она встала и растеряно пробормотала:
- Ну почему если суждено проиграть, не удается это сделать достойно! Я ведь не была изувером, а всего лишь выполняла свой долг!
Ее помощница, тонкая и симпатичная краля заметила:
- Долг это тяжкое бремя, особенно если нечем платить кроме жизни. Ее в свою очередь не возьмешь в взаймы!
- Демагогия!
Мамонтовые ящерицы, несмотря на шум битвы, стояли, вернее, лежали неподвижно, они прошли долгий путь с большим весом и сильно устали. Попаданец-полковник-президент тем временем сразил очередного темника и сцепился с самым сильным бойцом в армии эмира. Это был великан с обожженным лицом. Как всегда большой рост снижал скорость, и вождь повстанцев воспользовался этим, разрезав сначала сухожилие, а затем поразил врага в сонную артерию:
- Смертный сон самый глубокий, но не самый сладкий, особенно для тех, кто грешил!
Гибель столь славного на три головы более высокого, чем Попаданец-полковник-президент воина вдохновила рабов на подвиги:
- Они слабы! Наш вождь непобедим!
Уже больше половины армии султана полегло, а остальные ослепленные и раненные, запуганные, доведенные до дикого исступления неспособные драться. Их стремительно добивали. Эидда была в отчаянии, вдруг ее меч показался чрезмерно тяжелым, и она почувствовала, как рука немеет.
- Проклятые нервы! - Пробормотала сильная истязательница. - Может лучше упасть и притвориться мертвой, а когда стемнеет смотаться? - Взгляд упал на мамонтовых ящериц.
Тогда ей пришла на ум более здравая мысль:
- Вот на них я выберусь.
Взобравшись стремительным скачком блохи на самого крупного возвышающегося на восемь метров над землей зверя, девушка прикрикнула погонщику:
- Ты чего сидишь?
- Приказа уходить не было! - Растеряно пробормотал всадник.
- Для тебя, что важнее жизнь или приказ!? - Эидда неласково посмотрела на бюрократа.
Погонщик поморщился:
- Разве можно так ставить вопрос?
- Конечно! - Леди-палач хихикнула - Или ты хочешь, чтобы тебя растерзали рабы?
- Я гуль маленький... - Забормотал наездник.
- Зато везешь большие богатства. Этого достаточно чтобы тебя зарезали. Так что решай. Видишь, гибнут последние наши солдаты. Твои шансы на бегство тают с каждым новым ударом сердца. - Сладким тоном произнесла Эидда.
- Похоже, у меня уже нет выбора!
Мамонтовая ящерица пришла в движение. Своя рубашка ближе к телу в любом мироздании. Рептилия жутко хрипела. Ее громадная туша врубилась в солдатский строй, давя и сминая уцелевших бойцов.
- Никто нас не остановит! - Заявила Эидда.
Шейх и Эмир пытались уйти на скакунах: жучках-собачках. Эти резвые животные могли достаточно высоко прыгать. Это давало определенные преимущества.
Колдун Гром сразу обратил на это внимание:
- Вот видите, главари уходят!
Попаданец-полковник-президент ринулся за ними. Юноша уже успел уложить в битве не один десяток врагов. Срубил сразу троих, и вскочил на тараканью улитку. Его скакун был очень быстр, не хуже жучка-собачки, а главное сам наездник ловок, сидит как влитой.