— Я… кажется, я вспомнил! — Падший опустил меч и волосы Аирош. Наполнил грудь сырым воздухом Петербурга, повернул голову в сторону Каролин. — Так какова воля того, кто дал мне кров, пищу, семью и цель? Я вспомнил. Я — цепной пес командора в ожидании приказа.
— Убей эту бешеную суку, я тебя как брата прошу! — истерически взвизгнула Кара, распахнутыми широко глазами наблюдавшая за крылатой Аирош; в этом мире все демоны были наземными. В Кареоне расклад был немного иной; спроси кто Корака, он бы предпочел местных своевольных демониц с вертлявыми гибкими хвостами.
И Кара все-таки подлетела к нему, бескрылая, но стремительная. Ухватила Корака за руку, переплела пальцы.
— Или мы вместе ее убьем, — предложила Кара вдруг мягко, меняясь в лице, отрекаясь от яростного вопля. — И верно — нельзя тебе одному все тащить, уймись, тише, это я сдуру. Ты не один, Рак, вон там ребята на крыше бесятся, Рахаб на зуб барьер пробует. Мы тебя не оставим — и нам плевать на тех, про кого она брешет. Если ее хозяин так хорош, чего ж он не явится, чего шавок посылает. Гвардия его не боится.
Каролина скривилась, смотря на происходящее. Рука легла на живот, ее скрутило:
— И вновь насилие, и мир тонет в собственной крови…
Корак на секунду отвлекся от демонессы, кинул взгляд на страдающую провидицу. Каролина изогнулась, рыкнула, обнажая зубы. Из-под повязки капали алые кровяные слезы. Падший будто озяб, дрогнул и расслабился. Мышцы его больше не каменели, даже бренчащий амулет на шее успокоился. Он поближе подвинулся к Каре, стараясь сделать это как можно незаметнее.
— Корак, ты забыл…
Это очнулась от припадка Каролина, с трудом выплевывая слова. Падший бросил взгляд на демонессу. Оставшаяся не перерубленной ветвь за спиной Аирош расползлась сетью тоненьких канальцев, заискрилась. Демонессу дернуло назад быстрее, чем Корак успел рубануть по Аирош. Он рванул вперед, но неясного рода барьер откинул его обратно. Крикнул ворон откуда-то сверху, эхом карканье обволакивало каждого присутствующего, заставляя нервно и с опаской оглядываться по сторонам. В этот момент невидимая рука жестко дернула Аирош в портал за ее спиной. Она успела лишь испуганно и ошеломленно вскрикнуть, когда фигурку проглотило с чавканьем, ворчанием и жуткими помехами на изнанке.
Корак закричал что-то нецензурное, кинул на землю меч, пнул его. Осклабившись, Кара стояла рядом с ним, напряженная, вся по-кошачьи вздыбившаяся, и угрожающе глядела на место, где исчезла Аирош, точно ожидала, что оттуда что-то или кого-то выплюнет. Или надеялась на это — Корак так и не разобрался, но был уверен, что ее меч хочет крови. Удержав его, шикнув, Кара выступила чуть вперед, прикрывая от Каролины; кончик воздетого меча поблескивал в тусклых солнечных лучах.
— Что еще мы забыли? — настороженно спросила она у Корака, полуоборачиваясь на него, но и не выпуская из вида провидицу.
— Корак забыл закончить дело, — укоризненно проговорила Каролина, уперев руки в боки. Она стала похожа на типичную неваляшку в изображении какого-то постмодерниста. — Ты поступил очень неосторожно, устроил браваду раньше, чем победил. Из-за этого подверг всех вокруг опасности. И вообще поступил как конченый эгоист!
Каролина, кажется, начинала терять терпение. И не понятно, к чему это могло привести. Но Корак только открыл рот, чтобы оправдаться, как Каролина продолжила еще недовольнее:
— Кого ты обезопасить хотел? Войцека? — Она ткнула на крышу пальцем. Будь у нее глаза, просверлила бы ими дыру в Кораке. — Это тебя и Аирош надо от него защищать. Я так ненадолго оставила тебя в нашем мире, и что случилось? Ты разжирел и обленился. Ты забыл про свои стремления и умения, довольствуясь обширной силой, что дарит тебе Тьма. Ты сел на иглу, почувствуй это сам! Если бы Аирош смогла победить тебя в этом бою, а она была близка, я бы больше не хотела знать Оиалена, великого мага, ибо он сгинул в собственной глупости! Мир продолжает развиваться, магия прогрессирует, новые опасности ждут за каждым поворотом, а ты спрятался и нашел себе уютное гнездо? Я доверилась не тому Кораку, совсем другому. Спасибо, — внезапно сбила она риторику и изменилась в лице, повернувшись к Каре. — Корак, пусть и слаб, но в надежных руках…
Растерянность на лице Кары сменилась какой-то странной эмоцией, в которой смешались отдаленное понимание и явное презрение. Она хотела что-то сказать, но обернулась вдруг. Корак тоже почувствовал просверк магии и заранее знал, что увидит: разъяренного Влада и следующего за ним на вид спокойного инквизитора. Барьер пал окончательно.
— Ты! — рыкнул Влад, оказываясь рядом, нос к носу с Кораком; от него шибало мертвенным холодом. — Ты куда полез, долбоеб? Ты мог погибнуть! Один! А нас оставил наблюдать! У нас так не принято, Корак, — чуть не скрипя зубами, заявил он второй за день, и в голосе зазвучал болезненный надрыв. — Если идем драться — все вместе; если погибаем, отправляемся в братскую могилу. А ты опять один ушел, герой!..
Выдержав паузу, он обжег взглядом и нахохлившуюся Кару, а потом уставился на Каролину. С интересом — как на занятный экспонат, покружил рядом, смазавшись, что движения стали неразличимыми.
— Забавная штука, — сказал он, точно Каролина его не слышала. — Насквозь мертвая — прямо как я. И такая злобная. Знаешь, дамочка, — оскалившись, обратился он, — ругаешь тут Рака всякими словами нехорошими, а сама куда делась, когда нужна была? Человеку нужен человек; думаешь, у Корака был кто-то, кто подбадривал его дальше с магией мучиться? А самому искать цель — такая себе задумка. Я так однажды Бога пошел убивать — и ради чего? От одиночества все тараканы в голове, я на своей шкуре почувствовал.
— Я не злобная! — обиженно бросила Каролина, и в ней проявилось что-то от ребенка. На это сразу же среагировал Корак, поспешив вступиться, но аккуратно, не распаляя Влада еще больше.
— Так случилось, Влад, что её пришлось убить. Мне. Аирош верно сказала: Каролина — сильнейший из известных Кареону оракулов. С самого детства, как только у нее прорезались зубы, проявилось проклятье. Она видела всю боль, которую привнесли в этот мир. Она видела страдания и смерть родных людей. Так же, как ты, да. Но для нее каждая смерть и каждая боль была ощутима. Когда Зан приютил ее в Легионе и нарек своей сестрой, многое изменилось. Мы познакомились и сразу же не поладили. Дошло до дуэли, в которой пришлось отступить мне. Я знал, что причиняю невообразимую боль каждым своим действием. И это было вовсе ничем не оправдано. Мы притерлись друг к другу, и я старался оберегать ее. Затем оказалось, что Каролина — оружие в правильных руках. А она не хотела им быть.
— Корак! — перебила та, но Падший не остановился.
— И мы нашли лишь один выход, в самый что ни на есть последний момент. Зан был в ярости настолько, насколько возможно. Он плескал магией направо и налево. Чудом я и Перс свалили из проклятого Легиона. А Каролина, как я думал, нашла покой.
— Но Аирош перехватила отходящую душу, заточила в камне и столько лет носила с собой. — Каролина все еще выглядела расстроенной. — Зан искал меня, да? И не знал, что я была так близко. Не говори ему… он расстроится.
— И тебя она назвала эгоистом, — по-прежнему недоверчиво фыркнула Кара, не способная принять ту, с которой сходилась насмерть совсем недавно. — Я билась с ней; не ты ее убил, она хотела умереть. Не ты виноват. Это было самоубийство.
— Изнанка сбоит, — вмешался Влад беспокойно. Он вертел головой, видя что-то, что было недоступно им. — Много вашей ебанутой магии, еще и мертвячка. Не труп, не дух — поди разбери. Наш мир сходит с ума.
Он глядел на Каролину искоса. Очевидно, сравнение с ней от Корака ему нисколько не польстило.
— Мы своих не бросаем, как бы больно ни было, — добавил он тяжело. — Впрочем, поздно уж об этом сожалеть.
Совсем рядом с ухом Корака на изнанке что-то с треском оборвалось, и он понял, что время на исходе. Дуэлью по чуждым правилам они мучительно перепутали плетение этого мира, и исправлять его изнанка будет не один год.
— Надеюсь, Аирош больше не вернется, — с неясной тоской вздохнул Ян. Он-то наверняка мечтал упаковать ее в наручники.