Намджун вышел из подъезда, вытягивая брелок из кармана пальто, чтобы снять свой чёрный «хёндай» с сигнализации. Энтузиазм со свиданием немного пропал. Прибавилось здравомыслия и скептицизма. Девушка – это не вещь, и не обслуга по вызову. Она не будет являться только в идеальном наряде, всегда ухоженной, милой и обходительной. Она будет хотеть, не хотеть, скандалить, препираться и злиться. Болеть, плакать, ломать ноготь, жаловаться на неподатливые волосы, занимать ванную на два часа, чтобы сделать эпиляцию, втереть в себя кремов, больше чем весит, потереть скрабом и без того нежную кожу. Ему не надо было рассказывать, как это – жить с девушкой. Он всю жизнь живёт с одной такой, и знает тонкости женской сущности лучше, чем многие женатые.
Когда ей – девушке, - будет нехорошо, он должен будет держать её за руку или приносить ей в кровать покушать, что, наверное, в этот миг делает Юнги, когда у неё испортится настроение, он должен будет пытаться поднять его, или постараться не попасться на глаза, когда ей приспичит пойти ночью в парк смотреть на звёзды – он должен будет пойти с ней. Но зато, если он придёт уставший с работы, то положит голову ей на колени, и она будет ласково запускать пальцы в его волосы, гладить щеку, если заболеет он сам, она прижмётся к нему и согреет, чтобы его не знобило, если ему будет плохо морально, она посмотрит ему в глаза, скажет, что любит, и жизнь наладится. И чёрт с ними, с месячными, истериками, тратами денег и времени на ерунду, ссоры и расхождение во мнениях. Ему не нужна принцесса, снова подумал Намджун, он хотел человеческого, простого и тёплого и, ещё раз сопоставив все «за» и «против», произнёс вслух:
- Хочу! – Но для начала, всё-таки, поехал в бордель. Потому что никто не запрещал хотеть ещё что-нибудь помимо любви, светлой и чистой. Что-нибудь грязненькое и приземлённое.
========== Глава №2 ==========
Юнги осторожно открывал дверь, словно за ней была протянута проволока, прикреплённая к гранате, и распахни шире нужного – прозвучит взрыв. Спальня постепенно открылась перед его взором, а в ней и кровать, на которой пошевелилась Джинни, посмотрев на появившегося.
- Привет, - тихо поздоровался Шуга.
- Привет, - тускло ответила ему девушка, поджимающая коленки к животу. Юнги всё ещё обдумывал слова убежавшего друга, теперь имея возможность сопоставить их с картинкой. Джинни бледнее обычного, не бросается навстречу, не шумит, не веселится, не вертится перед зеркалом, а лежит. Значит, плохо себя чувствует. Если бы болела голова, она бы закрыла глаза или положила руку на лоб, или выключила свет. Почему-то головная боль часто раздражается от яркого света. Но поза выдавала боль другого характера. Юнги стал припоминать, как давно им ничего не мешало заниматься сексом. На прошлой неделе занимались, на позапрошлой тоже, и две недели назад… Ага, ясно. Природная причина женской неуравновешенности и враг безмятежного существования влюбленных пар. Принесённый свежий пошлый анекдот растаял на устах Юнги, потеряв уместность. Парень приблизился к кровати, молча забрался на неё и, улегшись рядом с Джинни, обнял её, поцеловав в щёку.
- Останемся дома?
- Нет, я хочу на вечеринку, - проныла девушка. – К тому же, неудобно не пойти, день рождения же, мы приглашены.
- Ладно. Что мне сделать, чтоб тебе стало лучше?
- Не знаю! Я выпила обезболивающее. Жду. – Шуга скользил по краю, в любой момент он мог всё усугубить, но молчаливость и терпение не его конёк тоже.
- Знающие люди говорят, что помогает секс.
- Ага, обязательно, - отбрыкнулась Джинни. – Оральный?
- Не, обычный.
- Бе-е, это неэстетично, - поморщилась она, представляя, как можно угваздаться.
- Можно в ванной…
- Да, прям мимо родителей туда сейчас вдвоём продефилируем! Ну ты совсем дурачок?!
- Анекдот! – моментально ввернул Юнги, переводя тему и спасаясь. – Познакомились парень с девушкой, она у него и спрашивает: «Я тебе нравлюсь?». А он ей: «Не знаю, вот если бы разделась…». Ну, она, естественно, не соглашалась, но обсудили, он её уговорил, она разделась и опять спрашивает: «Ну как, нравлюсь?». Парень говорит: «Не, не подходишь». «Почему?». «Да глаза у тебя не ласковые».
Джинни улыбнулась и, секунды три спустя, начала хихикать. Шуга тоже улыбнулся, чувствуя, как опасность миновала.
- Это намёк на меня?
- Нет, просто вспомнилось. Я вообще хотел анекдот про секс по-пчелиному рассказать, но тот ты бы точно как намёк восприняла. – Заинтригованная девушка обернулась к прижимавшему её к груди молодому человеку.
- По-пчелиному?
- Ну да, типа, это обмазаться мёдом и облизывать? Нет, подлететь, пососать и улететь. – Джинни, не прекращая всё расслабленнее веселиться, тюкнула Юнги по плечу кулачком.
- Пошляк. – Он приблизился поцеловать её в губы, и она не отстранилась, ответив ему нежным поцелуем.
- Полегчало? – вкрадчиво поинтересовался он.
- Немного, - кивнула она, и стала высвобождаться из его объятий. – Так, надо собираться. Что мне надеть?
- О нет, ты ещё не придумала?! Джинни… ты же час собираешься, не меньше!
- Я, вообще-то, уже накрашена, и хотела посоветоваться с тобой относительно наряда!
- Хорошо. – Устроившись с подложенной под спину подушкой, он сел, приготовившись к просмотру. Всё равно они опоздают, уже не приходилось сомневаться. Да ему и всё равно было, он никого не знал в той компании, день рождения у какой-то однокурсницы Джинни. – Самое приятное всё равно будет в промежутках между платьями, когда ты будешь в нижнем белье тут бегать. – Ему хотелось бы положить её обратно и снова обнять, ещё больше раздетую, даже без занятий любовью, лежать вместе и болтать, чувствовать друг друга. Позавчера он вернулся с границы Пакистана, где провёл три дня, вместе с боевыми товарищами разоружая отряд террористической организации. Шум обстрела, взрывов и летящих пуль только перестали трещать в ушах, хотелось тишины и покоя, дорогого человека рядом и любви, а не орущей музыки, выпивающей молодежи и толчеи. Но Джинни заскучает, если он заставит сидеть её дома, расстроится или обидится, поэтому лучше прогуляться.
Девушка открыла шкаф и достала оттуда колготки в крупную сетку, которые принялась натягивать на ноги.
- Сразу нет, - произнёс Шуга.
- Эй, ты ещё не знаешь, что я хотела надеть дальше!
- Да всё равно, что за элемент костюма проститутки?
- Юнги, это выглядит круто, и мне нравится. Я же не на шпильках буду, а туфельках на маленьком каблучке.
- А, ну это всё меняет, конечно, - с иронией взмахнул руками парень. Джинни достала чёрную водолазку и натянула через голову, осторожно оттягивая ворот, чтоб не размазать макияж. Шуга промолчал, наблюдая, как скрывается под тканью кружевной лифчик. Эх, ну почему бы не остаться дома? Девушка извлекла с полки джинсовые короткие шорты. – Нет! – не выдержал Юнги, выставив ладонь. – Нет, Джинни, во-первых, это реально развратно, а во-вторых, на улице минусовая температура, я тебе не дам жопу морозить.
-У меня шуба длинная! – застыла она с шортами в руках. – И не развратно, а сексуально!
- И для кого ты там сексуально собралась выглядеть?
- Для тебя!
- Для меня ты и в юбке до земли сексуальная, давай, убирай эту видимость одежды.
- Юнги, развратно - это когда всё и сразу открыто, тогда да – это вульгарно, а у меня, смотри, верх прикрыт, а низ немножко открыт.
- Немножко?! – Шуга встал с кровати и подошёл к Джинни, взяв у неё шорты и растянув их на уровне лица. – Немножко? Задницу твою увидят до середины точно. Я не хочу, чтобы смотрели на твою задницу.
- Ты чего меня тиранишь? – Джинни вырвала шорты назад. – Я что, не могу показать никому свою фигуру, пока она у меня молодая и стройная? Это будет красиво.
- Вся эта красота – моя, не надо никого больше дразнить, ладно?
- Но я же с тобой там и буду! Это для тебя.
- Для меня такого не надо, - попытался присвоить себе шорты Юнги, но Джинни не отдавала их, и они начали тянуть предмет спора туда-сюда. – Убери, забудь о них!