Будучи младенцем, Эрнесто серьезно заболел бронхопневмонией и чудом избежал смерти. Чтобы помочь молодой матери ухаживать за первенцем, из Буэнос-Айреса приехали его тетки Беатрис и Эрсилия. Возникшая тогда глубокая родственная привязанность между Эрнесто и ими сохранилась навсегда.
В мае 1931 года произошла новая неприятность. Маленький Эрнесто вместе с матерью купался в реке и по возвращении домой начал кашлять. Кашель долго не проходил, и доктор диагностировал бронхит. Болезнь не поддавалась лечению, и другой врач решил, что у мальчика хронический астматический бронхит. Наконец, следующий врач определил у него астму, возникшую как осложнение после пневмонии, которую Эрнесто перенес в раннем детстве. Все доктора, к которым обращались родители, в один голос заявляли, что никогда еще не видели ребенка с таким тяжелым случаем астмы. Через много лет сестра Че, Мария, говорила: “Его астма была настолько серьезна, что наши родители пришли в отчаяние. Они думали, что он умрет”. Они проводили дни и ночи у кровати сына, а тот широко раскрывал рот, отчаянно размахивая руками, и задыхался, пытаясь набрать в грудь хоть немного воздуха. Звук его дыхания, как позднее вспоминал дон Эрнесто, был похож на мяуканье кошки. Одно из первых слов, которые мальчик научился говорить, был “укол” именно его он произносил, когда чувствовал приближение очередного приступа.
Когда семейство в 1932 году вернулось в Буэнос-Айрес, причиной этого послужили не только очередные попытки дона Эрнесто проявить деловую активность, но и астма маленького Эрнесто. В Буэнос-Айресе родился третий ребенок, Роберто.
Но, по словам матери, “Эрнесто не мог перенести климата столицы. Его отец постоянно спал, сидя около кровати нашего первенца, чтобы с началом очередного приступа взять Эрнесто на руки и попытаться немного облегчить его страдания”. Отец добавлял: “Я клал его себе на грудь, чтобы ему было легче дышать, так что спать мне удавалось очень мало, если удавалось вообще”.
В 1933 году семейство Гепара, продолжая попытки избавить Эрнесто от астмы, в очередной раз сменило место жительства. На сей раз они переехали и провинцию Кордова. Но болезнь не отступала, После очередного консилиума было решено испробовать сухой горный климат, и в июне семья перебралась в Альта-Грасию, маленький городок в той же Кордоне, Там состояние Эрнесто. казалось, улучшилось, но от астмы избавиться не удалось; заболевание осталось на всю жизнь. Ему исполнилось пять лет, когда он попал и Альта-Грасию, где прожил до пятнадцати. Там Эрнесто обзавелся друзьями, с которыми был неразлучен на протяжении юности. Самым близким из них был Карлос Феррер по прозвищу Цыганенок, сын доктора, лечившего Эрнесто от астмы.
Так как болезнь не позволяла мальчику регулярно посещать школу, Селия сама учила его читать. Чтобы было легче скоротать бесконечные часы, которые Эрнесто должен был проводить в постели, отец учил его играть в шахматы. Если мальчику поддавались и намеренно проигрывали, Эрнесто выходил из себя. “Я так не играю”, - кричал он.
Еще одна сестра Эрнесто. Ана Мария, родилась в 1934-м.
К девяти годам астма у Эрнесто настолько осложнилась, что гора определяли се как непреодолимый кашель. “Когда он вставал, что приближается приступ, то ложился в кровать и лежал неподвижно, борясь с удушьем, от которого астматики страдают во время кашля, — вспоминал его отец. — По совету докторов, у меня пол рукой всегда был большой баллон с кислородом, так что в самые тяжелые моменты я мог дать мальчику подышать газом. Он не хотел зависеть от этой помощи и пытался терпеть сколько хватало сил, но когда он был уже не в состоянии держаться и его лицо становилось фиолетовым от удушья, он начинал корчиться и указывать на рот, чтобы дать понять, что время наступило. Кислород немедленно приносил ему облегчение”.
И какой же характер начал формироваться под влиянием заболевания? Неотвязная болезнь, чтение книг в постели — это ненормальная жизнь для девятилетнего мальчишки. Именно тогда началась его личная война против ограничений, накладываемых астмой. Он развивал в себе вкус к опасности. Он отправлялся на прогулки без разрешения и играл в утомительные подвижные игры.
Во многом мальчик походил на свою мать — в поиске опасностей и стремлении доходить и жизни до крайности. Сохранилось множество анекдотов насчет того. сколько раз она оказывалась буквально на волосок от того, чтобы утонуть. Эрнесто сам видел, как его мать уносило мощным течением во время купания в реке Паране. Селию, превосходную пловчиху, опасность просто притягивала. Ее муж, отличавшийся более спокойным характером, говорил, что Эрнесто унаследовал ее стремление противостоять опасности лицом к лицу, но между ними имелось одно важное различие: он предварительно очень тщательно оценивал опасность".
В 1936 году Селия получила запрос из Министерства просвещения: там интересовались, почему мальчик не посещает школу. Родители решили, что наступило время отправить мальчика учиться, благо к тому времени приступы астмы стали реже. Его записали в общедоступную школу, где учились в основном дети малообеспеченных родителей. Его брат вспоминал: “Друзья наших родителей были богатыми людьми, а наши собственные друзья, дети, жившие по соседству, дети крестьян и домохозяек — бедными”.
Астма не позволила Эрнесто стать нормальным учеником. “Более или менее регулярно он посещал только второй и третий классы, — рассказывала его мать. В четвертом, пятом и шестом классах он делал все, что мог; брат и сестра старательно записывали для него в школе домашние задания, чтобы он учился дома”.
Несмотря на болезнь, Эрнесто стал лидером в компании детей, собиравшихся в заднем дворе его дома. Их самым великим подвигом стал поджог зарослей сахарного тростника во время игры.
Эрнесто - старший был занят постройкой здания при поле для гольфа. Его финансовое положение было довольно шатким, и хотя семья Гевара ни разу не осталась без гроша в кармане, она все же испытывала достаточно серьезные материальные затруднения. Гевара являли собой пример буржуазного семейства, попавшего в критическое положение; их основной доход составляла арендная плата за пару земельных участков. Часть денег уходила на оплату помощи по уходу за детьми: Селия не могла управиться со всеми четырьмя. Деньги тратились без остатка — на школу, на одежду, на непомерное количество медикаментов, необходимых Эрнесто.
Его отцу в Альта-Грасии было очень тяжело. Как он сам выразился: “Мне казалось, будто я впал в немилость и оказался в тюрьме. Я не мог выдержать жизни среди больных людей или среди тех, кто ухаживает за ними”. Он ощущал депрессию, его все раздражало. В бедственном положении Селия выказала большую силу духа.
Лето 1936 года семья провела на курорте Мардель-Плата, на побережье океана. Фотографии того отпуска овеяны духом патетики. На одной из них Эрнесто, несомненно страдающий от приступа астмы, одет в штаны и рубашку. Его окружают дети в купальниках, Селия держит сына за руку, а он опускает ноги вводу, но не может зайти в нее глубже. Один из друзей семейства вспоминал, что тем летом окружающие непрерывно предлагали вернейшие средства от астмы, и Эрнесто покорно выполнял все рекомендации, которые давали его родителям, — спал, обложившись мешками с песком, пил разнообразные виды чая, терпеливо переносил ингаляции и другие способы лечения, “Мы так переживали из-за этой болезни, которая никак не могла отстать от ребенка, — говорил его отец, что испробовали все возможные способы борьбы с нею. Мы следовали советам докторов и шарлатанов. Мы использовали все лекарственные средства отечественного производства, покупали и пробовали любую панацею от астмы, какую только рекламировали в газетах. Как только я слышал о чем-нибудь подобном, например о травяном чае или смеси из сорняков, так сразу же давал средство Эрнесто.