– Зачем ты это сделал? – спросил он еще дрожащим голосом.
Спайдер растерянно и испуганно смотрел на него.
– Зачем? – уже тверже повторил Гришка.
– Да не виноват я! – крикнул Спайдер. – Он сам! Фиг ли мне оставалось делать? Что? Что ты предлагаешь? Садиться в тюрьму, что ли? Да? Да?!
– Если не виноват, то не посадят.
– Ага! Размечтался! Как же! Да мне вообще эти проблемы не нужны! Понимаешь? Мне на фиг все эти проблемы не нужны! Что мне делать с этим? Я не собираюсь в тюрьму садиться, ты понял? Понял?!
– Да. Не ори. Что вчера произошло?
– Блин, да это Аура во всем виновата! Из-за нее все и случилось! Вообще все из-за нее страдают! Какого черта она вчера поперлась к химику, а? Ну на хрена это было надо! И я, как дурак, сунулся! Дерьмо! Сижу в инете, дай, думаю, забегу и спрошу, большие ли делать рефераты, думаю, договорюсь, чтоб поменьше, чтоб не возиться долго. Прибегаю – а там разгром! Химик весь уматерился, стекло с пола собирает. Мне бы уйти! А я, как дурак, спрашиваю: что случилось? Он Ауру материт, злой как собака, орет мне: тебе чего надо? Я очумел от всего этого, стормозил, ну и говорю: насчет рефератов. А он и отвечает: засунь, говорит, свои рефераты в задницу. Хватит, говорит, навозился с вами! Получишь, говорит, свой трояк и утрись. Такая сволочь! Скотина! У меня аж в глазах помутилось! Как же так, говорю, ведь договорились же! И у меня половина уже сделана! А он: пошел на фиг, говорит. Как же так, думаю, как же так? Ведь это значит всё, конец, это значит, всё обломилось у меня! Всё пропало! Я понять ничего не могу. Так и говорю ему: договорились же! А он снова: пошел на фиг, как договорились, так и раздоговорились! Также нельзя поступать, говорю! Он подходит ко мне и шепчет: а вот как вы со мной, так и я с вами… У меня крыша едет. Нет, говорю, ничего не отменилось! Я сделаю, что обещал! А он отвечает: неси, говорит, свои бумажки, мне в туалете пригодятся. Сука ты, говорю, сволочь. Он как взбесится! Подлетает ко мне и еще тряпкой своей поганой сырой размахивает. Такой урод! Я не знаю, что он сделать хотел, я толкнул его в грудь, он назад полетел, на стекло наступил, испугался, оглянулся – и как-то боком упал, и прямо башкой об угол, даже хрустнуло… – Спайдер судорожно сглотнул. – Ну и помер он. Прямо тут и помер, почти сразу. Прямо на глазах у меня. Я всё стою, смотрю, не знаю, что делать. Он лежит, и всё…
Спайдер замолчал. Гришка тоже молчал. Голова у него гудела как взбесившиеся машины в пробке.
– Ты зачем его в стол запихал? – тихо спросил он.
– Не знаю, – спокойно ответил Спайдер. Он вдруг успокоился, обмяк. – Сам не знаю. Дольше не найдут – дольше я в безопасности. Я сотик у него взял, в речку выбросил, он потому и не отвечал сегодня… то есть… не звонило у него…
– Что же делать? – спросил Гришка.
Спайдер не отвечал, просто стоял посреди зала.
– Что будем делать, Тёмка? – снова спросил Гришка.
Спайдер пожал плечами.
– Пойдем, – сказал он. – Там, наверное, уже Дана вернулась… Ничего мы не решим сейчас, бесполезно. Как-нибудь само образуется…
Развернувшись, Спайдер направился к выходу.
– Подожди! – окликнул его Гришка. – Подожди! – Он с силой потер висок. – Так нельзя. Мы должны что-то придумать. Ведь сейчас все будут считать, что Тоха виновен. Надо что-то сделать…
– Ты что? – удивился Спайдер. – Что сделать? Да брось! Тоха… Ну что Тоха! Ерунда! У Каштана крыша поехала, не поверят ему. Пойдем, поздно что-нибудь придумывать. Евгеньич, наверное, милицию уже вызвал. Сейчас ничего не изменишь…
Гришка прикрыл веки. У него жутко болела голова, и каждый удар сердца острой болью пронзал глаза. Все тело его было в напряжении, он словно собрался сделать шаг, но застыл в последний момент, не зная куда поставить ногу. Его сжала нестерпимая проблема, невозможность выбора: он не мог выдать Темку, и он не мог допустить, чтобы признали виновным кого-то другого. Оба варианта были невозможны, недопустимы. Они вели к гибели, и Гришка не мог понять, к чьей… Гришка чувствовал, что выход где-то рядом, что он совсем близко, но не мог решить, где именно.
– Гриш, не грузись, – позвал Спайдер.
Гришка открыл глаза.
– Я скажу, что убил я, – сказал он. Боль вдруг отпустила. Она еще была, она еще висела в голове раскаленными ударами, но уже уходила на второй план. Вместо хаоса мыслей и ступора вдруг наступила прохладная ясность. Мир снова стал понятным.
– Чего? – не расслышал Спайдер.
– Скажу, что я убил, – повторил облегченно Гришка.
Спайдера чуть отпрянул. Не двигаясь, он тупо глядел на счастливого Гришку.