Может быть, этой телеграммой удастся разозлить президента Соединенных Штатов настолько, чтобы он объявил Германии войну.
У Фица застучало в висках.
— Правда, — сказал он. — Я сейчас же покажу это Мигалке Холлу.
У капитана Уильяма Реджинальда Холла, директора отдела морской разведки, был хронический лицевой тик, потому он и получил это прозвище; однако с мозгами у него все было в порядке.
— Но он начнет задавать вопросы, и мне нужно знать, что отвечать. Когда вы расшифруете это полностью?
— Для изучения нового шифра потребуется несколько недель.
Фиц застонал от разочарования. Разгадка нового шифра с нуля кропотливая работа, и торопить шифровальщиков не следовало.
— Но как я понял, — продолжал Карвер, — сообщение должно идти из Вашингтона в Мехико. А там до сих пор пользуются старым дипкодом, который мы расшифровали еще год назад. Может, мы сможем получить тот вариант?
— Может, и сможем! — обрадовался Фиц. — У нас есть человек в телеграфном агентстве Мехико. Когда мы объявим об этом всему миру… — размечтался он.
— Мы не можем этого сделать! — встревожился Карвер. — Нельзя, чтобы немцы узнали, что мы перехватываем их сообщения.
Он прав, понял Фиц. Это вечная проблема разведслужб: как воспользоваться информацией, не скомпрометировав источник.
— Но это настолько важно, что мы могли бы рискнуть, — сказал он.
— Сомневаюсь. Слишком много надежной информации получено через этот отдел. Никто не позволит так рисковать.
— Да быть того не может, чтобы мы получили такую информацию — и нам не позволили ею воспользоваться!
— В нашей профессии так бывает, — пожал плечами Карвер.
К такому удару Фиц был не готов. Вступление Соединенных Штатов в войну могло привести к скорой победе. Конечно же, это стоило любых жертв. Но он знал об армии достаточно, чтобы понимать, что есть люди, готовые проявить гораздо большую храбрость и изобретательность, защищая свой отдел, чем редут. К возражениям Карвера следовало отнестись серьезно.
— Нам нужна легенда, — сказал Фиц.
— Давайте скажем, что сообщение перехватили американцы, — сказал Карвер. Фиц кивнул.
— Оно должно идти из Вашингтона в Мехико — значит, можно сказать, что правительство Соединенных Штатов получило его от телеграфной компании «Вестерн юнион».
— Компании «Вестерн юнион» это может не понравиться.
— Да и черт с ней! Давайте подумаем, как извлечь из этой шифровки максимум пользы. Отдать правительству, чтобы они сделали сообщение? Передать американцам? Или какой-то третьей стороне?
Карвер беспомощно развел руками.
— Здесь я не в своей стихии, — сказал он.
— Зато я — в своей, — ответил Фиц, воодушевляясь. — И знаю, кто нам поможет.
IIIФиц встретился с Гасом в Южном Лондоне, в пабе под названием «Ринг».
К его удивлению, Дьюар оказался заядлым любителем бокса. Еще подростком он ходил на бои в буффальских доках, а в 1914 году в путешествиях по Европе в каждой столице смотрел бои за денежные призы. Правда, он не распространялся о своем увлечении: вряд ли бокс был бы подходящей темой для застольной беседы на Мэйфэр.
В «Ринге» можно было встретить представителей разных сословий Джентльмены в вечерних костюмах стояли вперемешку с докерами в рванине. Официанты разносили подносы с пинтами пива, в каждом углу принимали ставки подпольные букмекеры. Клубился дым от сигарет, сигар и трубок. Сидячих мест не было, женщин тоже.
Фиц заметил Гаса — тот яростно спорил об американском боксере Джеке Джонсоне: это был первый черный чемпион в тяжелом весе, и когда он женился на белой женщине, христианские священники призвали паству линчевать его. Собеседник Гаса, лондонец с перебитым носом, доказывал, что представители духовенства правы, чем довел Гаса до белого каления.
Фиц втайне лелеял надежду, что Гас не останется равнодушным к Мод. Хорошая сложилась бы пара. Оба — интеллектуалы, оба — либералы, оба серьезно относятся ко всему на свете и постоянно читают книги. Дьюары происходили из старого зажиточного рода, что считалось американским вариантом аристократии.
И в довершение всего, и Гас и Мод мечтали о мире. Желание Мод чтобы война закончилась, казалось Фицу до странности отчаянным Гас же боготворил своего хозяина, Вудро Вильсона, выступившего месяц назад с речью, в которой призывал к «миру без победы» — сама эта фраза привела Фица в ярость, как и многих английских и французских лидеров.
Но замеченное Фицем сходство Гаса и Мод не привело к взаимному увлечению. Фиц любил сестру, но с удивлением думал, все ли с ней в порядке. Она что, хочет остаться старой девой?