Надежды на сокращение числа конвоев, казалось, было очень мало.
Теперь не было никаких сомнений в том, что Гитлер твердо верил в зависимость окончательной победы Германии от уничтожения возможно большего объема торгового тоннажа союзников. Если можно было бы непрерывно истощать и ослаблять торговые флоты союзников, это наверняка замедлило все их наступательные операции, а может быть, они даже вынуждены были бы прекратить их. В этой связи в середине апреля Гитлер еще раз подтвердил, что «уничтожение конвоев в Мурманск в настоящее время — главная задача».
Адмирал Редер не считал, что тактическая обстановка того времени благоприятствовала использованию всех кораблей немецкого флота на севере против конвоев PQ. Но 1 мая немцы провели морскую операцию с целью уничтожения английского крейсера «Эдинбург», который был поврежден накануне немецкой подводной лодкой, когда шел приблизительно в 15 милях впереди восточного конвоя PQ.15. Командующий немецкими надводными силами на севере адмирал Хьюберт Шмундт выслал в море три эсминца, включая крупный — «Херман Шоеман» (капитан 1 ранга Шульце-Хинрихс), чтобы покончить с подбитым «Эдинбургом», артиллерия которого, как предполагалось, выведена из строя. После боевого столкновения с четырьмя эсминцами из охранения западного конвоя QP.11 немецкие корабли обнаружили «Эдинбурга» с суетящимися около него четырьмя небольшими кораблями. Немецкие эсминцы сблизились. Вопреки ожиданиям главный калибр крейсера из строя выведен не был, и, как только эсминцы заняли позицию для торпедной атаки, орудия на нем неожиданно развернулись в сторону противника и открыли огонь. Уже вторым залпом был серьезно поврежден флагманский эсминец «Херман Шоеман»: обе машины остановились, дымовую трубу снесло за борт. Под непрекращающимся огнем немцы вынуждены были покинуть корабль и затопить его. Уцелевших моряков подобрал другой немецкий эсминец и подводная лодка «U-88» (капитан-лейтенант Хейно Бохман). Попытка англичан спасти «Эдинбурга», который получил еще одно попадание торпедой, успехом не увенчалась, и вскоре экипаж, открыв кингстоны, покинул корабль, и он затонул.
Тем временем повреждение, полученное крейсером «Тринидад» от взрыва собственной торпеды, было временно устранено в Мурманске, и 13 мая он вышел в море с целью следования в США для более основательного ремонта. Однако на следующий день его обнаружил немецкий самолет. Полученные в ходе бомбардировки новые повреждения явились причиной того, что крейсер был оставлен экипажем и затонул.
Потеря «Эдинбурга» и «Тринидада» убедила командующего Флотом метрополии в том, что корабли сил прикрытия конвоев в водах восточнее острова Медвежий постоянно подвергаются огромному риску, и не только из-за действий подводных лодок противника, но и из-за действий его авиации. На значительной части маршрута конвоя против него действовало до восьми подводных лодок, а необходимость экономить топливо не позволяла кораблям охранения преследовать обнаруженные лодки; лодки можно было «попугать» глубинными бомбами и заставить погрузиться, но уничтожать их удавалось очень редко. Поэтому, хотя всеми признавалось, что крейсерские силы способны обеспечивать эффективное прикрытие только тогда, когда они следуют в непосредственной близости от конвоя, именно здесь они подвергались наибольшей опасности быть атакованными подводными лодками противника.
Англичане, напуганные действиями подводных лодок и бомбардировщиков противника, стали опасаться за судьбу своих крейсеров в той же степени, в какой немцы опасались за свои тяжелые корабли, находясь под воздействием навязчивой идеи об «авианосном комплексе». Адмирал Тови заявил, что, пока не будут нейтрализованы аэродромы противника в Северной Норвегии или пока не наступит полярная ночь, от проводки конвоев следует отказаться. «Если конвои необходимо посылать по политическим причинам, — предупреждал он, — то следует примириться с весьма серьезными и тяжелыми потерями». Политические причины были действительно труднопреодолимыми… 17 мая премьер-министр направил комитету начальников штабов. следующую памятную записку: «Не только премьер Сталин, но и президент Рузвельт будут весьма разочарованы, если мы прекратим сейчас отправку конвоев. Русские ведут, тяжелые бои и ждут, что мы пойдем на риск и, если потребуется, понесем потери в соответствии с нашими обязательствами. Американские суда ждут своей очереди к отправке.