Рас кое-как сдержался, и пошел следом за японцем вдоль левой стенки ангара до следуюшего настенного ящичка, — похоже здесь все так устроено, только размеры разные, зато удобно — все хранить в отдельных отсеках, и контролировать можно сидя в мягком кресле и нажимая на кнопочки пульта.
А следующий лифт поднял их с японцем еще на один подземный уровень выше, они вышли и оказались в такой же большой оранжерее, как и ангар, который только-что покинули, с бассейном посередине. Справа от бассейна было что-то типа небольшого навеса от солнца, которого здесь не наблюдалось — его место прочно заняли мощные галогенные светильники, и очень даже хорошо припекали, — японец сделал пригласительный жест в ту сторону, и пропал в очередной коробочке. Рас зашел под навес, подошел к спрятавшимся под ним столикам, и сел в ближайшее плетеное кресло в полном одиночестве, вероятно Иван хотел произвести на него впечатление и это ему удалось, и приходилось признать, столик наполняли недурные экземпляры французской кухни с запотевшей бутылочкой «Шабли».
Он сглотнул слюну, — очень хотелось жрать, — как волку. Вот из-за отодвинувшейся створки вышел Иван, размашистой походкой обогнул столики, на ходу пожал руку подскочившему с кресла Расу и спросил: — «Ну как?», — мог бы и не спрашивать, — жрать хотелось невыносимо, привычным жестом раскупорил бутылочку и разлил божественный нектар по бокалам: «За встречу!» Конечно сейчас Рас предпочел бы для снять стресс сегодняшнего дня в паре другой дринков такой же божественной водочки, но неожиданно для него и «Шабли» пошло в туда, куда надо и все стало совсем неплохо, даже цвета потихоньку начали двигаться в розовый спектр.
Несколько минут Рас молча уминал подряд все, до чего еще могла дотягиваться рука из полжения «сидя», — и случайно глянул на Ивана, продолжавшего пристально-внимательно его изучать, слегка пришел в норму, тормознулся и изобразил на физиономии ожидание вопросов-расспросов. Сусанин как опытный тореадор сразу взял быка за рога и предложил Расу службу в его команде, и даже если бы предложение исходило от какого-нибудь человеческого божка, то звучало бы примерно также, одинаково и заманчиво — конечно Рас читал что-то в детстве, типа сказку про Адама-дурачка. Этот чудик прокололся на царевне-лягушке, жившей тогда в раю, и потом всю оставшуюся жизнь ездил по деревне на такой же обыкновенной деревенской печке, он постоянно бухал и закусывал жареной щукой, поэтому не раздумывая над последствиями долго, Рас просто и коротко ответил: «Йес, сэр», и подумав, добавил еще тверже: «Нах ноу проблем». Он в принципе был готов к службе на любых условиях, поскольку понимал, что после взрыва термоядерного устройства на Красной Площади весь этот мир наверное кардинально переменится, и нужно заранее позаботиться о тихой гавани.
Глава 3. ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ПОМПЕИ
В это интересное время в Москве, некоторые ученые-спецы и бактериологи из захваченных в принудительном порядке, во время их поспешного бегства из столицы, выдали как страшную тайну и довольно мрачные и неутешительные прогнозы по поводу возможной зачистки местности от спор быстрой сибирской язвы — чрезвычайно высокая стойкость и живучесть бактерий не давала сто процентной гарантии по их полного уничтожению, но очаг заражения был пока локализован, и надежда еще оставалась и похоже умрет последней.
Конечно же лучшим способом обеззараживания было чистое поджаривание в ядерной печурке — тогда споры погибнут точно и полностью, однако в случае ликвидации ядерного устройства с воздуха, путем нанесения штурмовиками упреждающего ракетного удара, к чему уже склонялось большинство заседающих штабистов, радиоактивные обломки будут широко рассеяны, по очень большой территории. Они смешаются с клеточной культурой язвы и вероятно, дополнительно, — возникнет еще и мутант этой быстрой язвы по степени опасности перекрывающий источник, а далее… все, конец человечества. Но поскольку своя рубашка всегда обманчиво кажется ближе к телу, то явно в соответствии с русской дорожной логикой был отдан срочный приказ на вылет группы из трех штурмовиков: двух с ракетами типа воздух-земля, и третьего, с парой бомбочек, начиненными напалмом.
Один из генералов, в глубине души старый большевик, затянул песню: «Врагу не сдается наш гордый Варяг, и типа пощады никто не желает…», все с воодушевлением песню подхватили, вынесли водки и шампанского, разлили, выпили, потом еще налили. Тут прибыл со срочным сообщением посыльный от наблюдателей и снайперов, засевших на Кремлевской стене, началась перестрелка внутри, за бронированными стеклами платформы с ядерной боеголовкой, все прильнули к экранам и мониторам, ведущим трансляцию с места событий. Там продолжала вести репортаж одна Си-Эн-Эновская телекамера со стороны храма Васи Блажного, но по ее изображению было трудно понять детали.