Это воистину реальное и жестокое шоу, машина не знает жалости и пощады, если человек зазевается, — строго по заложенной в ней программе расчленит его туловище, отдельно руки, отдельно ноги, и голову тоже отдельно отломит и положит, а зрелищность состязания просто ошарашивает киношной фантастичностью, непримиримостью соперников. И человек на поединке словно ощущает возможную опасность от этих рукотворных механических и электронных машин в будущем, если они осознают, что человек слабее и захватят власть над миром, битва происходит как в фантастическом боевике, — без правил, на уровне низших инстинктов на выживание любой ценой, причем биороботы постоянно совершенствуются.
Японские конструкторы на выдумку хитры, а последние модные экземпляры роботов стали достигать гигантских размеров, и уже не помещаются в обычных помещениях, бои с машинами смерти вышли на простор, на открытые площадки, и порой такие супер-махаловки заканчиваются плачевно даже для зрителей, сидящих на первых и самых дорогих местах. Бывали случаи, — когда гигантская машина перегревалась и сбивалась программа, тогда она начинала крушить все подряд, в том числе и заграждения вместе со зрителями, тогда в мясорубке погибали десятки человек, прежде чем охрана попадала механическому монстру в спину и выводила мощным бластером из строя блок питания.
Со временем внутри этих роботов гигантов стали встраивать и кабины операторов управления, — где помещался живой человек для контроля монстра, а размеры биороботов выросли до высоты четырех, или пятиэтажного здания, эту махину приводят в движение сотни электро и гидромоторов, а питает небольшой энергореактор. Практически битва роботов, управляемых людьми превратилась реально в соревнование построивших их компаний, наподобие формулы один, что была ранее среди класса гоночных автомобилей, представляющих достижения только ведущих автогигантов. Но здесь рекламировались также сами боевые роботы, способные сражаться и в условиях других планет, с существами плохо смотрящими в сторону человеческой расы, за место под солнцем другого цвета.
В принципе эти биороботы могут оказать неплохую помощь в космосе на планете с ядовитой и непригодной для человеческого выживания атмосферой, в случае, если ее поверхность срочно надо зачистить под вспомогательную базу, или покрошить к примеру стада сердитых и гигантских хищных динозавров, в этом случае огромные роботы незаменимая вещь, — но еще лучше, — на такую планету не соваться. Так что сражения биороботов, управляемых гладиаторами, заключенными внутри их корпусов, приобрело особый и воистину эксклюзивный характер для Приморской особой зоны, — новое чудо технологии. Как пирамиды фараонов в Египте неотъемлемы от пейзажа Гизы, но это не самое последнее, что могут увидеть здесь любопытные туристы и путешественники, гонки по бездорожью, тоже на выживание и без правил. Зрелище этих бьющихся, мощных и навороченых авто захватывает не меньше чем бои гладиаторов, и потоков крови, и расчлененых туловищ не меньше, чем в поединках с мутантами и смертниками, а потому также как и во всех видах состязаний работает тотализатор и крутится русская рулетка жизни, победитель получает все…
Сильная напряженность жизни в индустрии по удовлетворению человеческих животных желаний приводит к постоянным разборкам между триадами, якудзой и русской мафией, а последняя сильнее, исторически и пожизненно, раньше район Дальнего русского Востока особенно плотно был набит концлагерями и зонами с отпетыми и опасными рецидивистами, сливками из клиентов старого Уголовного Кодекса, кодекс помер вместе со страной Рашей, но заключенные расползлись по Приморью и скорешились с местными отморозками и делинквентами. А пришлые крутые иностранные ребята, и по росту меньше, и по боевым заслугам в подметки не годятся для местных криминальных авторитетов. Разве что в шестерки или тихо сопеть по своим таунам, чтобы не обидеть мамочек и не остаться без ушей или скальпа, — это прикол местного преступного менталитета, когда-то заимствованный из детских книжек с приключениями про настоящих мужиков и ковбоев.
Ведь каждый русский заключенный, зэк, — был в детстве не очень плохим мальчиком и читал интересные и захватывающие истории про первопроходцев и играл в индейцев, вот и вспоминается далекое безоблачное детство, до Большого московского Взрыва, когда еще все люди были типа братья, а сейчас все близкие стали братанами и настоящими реальными и крутыми пацанами.